А тут вдруг…
— Красивые татуировки, — отметила Вася, — настоящие?
— Почему скорпион? — удивленно произнесла Клара.
— Не знаю.
Я пожала плечами и выдавила из себя дежурную улыбку. Девочки не должны распознать моего волнения. И моих сомнений. Я вдруг четко осознала, что совершенно ничего не знаю об этом Андрее. Ничего, кроме имени. Я испытывала к нему благодарность за то, что он спас меня от Грибова, но, наверное, напрасно согласилась взять его в провожатые. К тому же ехать в его машине ночью, вместе с детьми…
Как раз в этот момент к воротам детского садика подъехал огромный черный внедорожник с тонированными стеклами.
Я не сдержала нервного вздоха и крепче сжала ладошки девочек. Не ожидала, что машина Андрея будет такой. Думала о какой-нибудь старенькой семерке или чем-то подобном. Но никак не об этом стальном бизоне на колесах. К нему даже приближаться страшновато, не то, что садиться внутрь.
Да и сам Андрей.
Он успел переодеться, сменив потрепанную клетчатую рубашку на чисто белую. На ногах вместо рыбацких сапог красовались черные ботинки. Топора в руках уже не было. И только синие джинсы остались неизменными, да и борода с татуировками никуда не делись.
— Простите за внешний вид девочки, — произнес Андрей, как будто уловив мой подозрительный взгляд. Провел рукой по заросшему колкой щетиной подбородку и располагающе улыбнулся. — Знал бы, что встречу вас, непременно побрился. Одичал я тут за несколько дней. Приехал поохотиться и половить рыбу и никак не думал, что в местных озерах водятся русалки. Вот так, Ариэль.
Я рассмеялась его шутке. Вообще-то мне не впервой слышать сравнение с русалкой в свой адрес. Но никто и никогда еще не произносил мое имя так, что начинали подгибаться колени.
— Ну что, едем? — позвал он и, открыв дверь авто, приглашающее махнул рукой.
Я осталась стоять как вкопанная и задержала девочек, рванувших было к авто.
— Андрей, а вы, случайно, не тот самый таинственный постоялец, который снял половину дома у Антонины Трошиной? — вспомнила я.
Странно, что этот вариант только сейчас пришел мне в голову. Наверное, после стычки с Федором я была слишком испугана и взволнованна, чтобы мыслить рационально.
Пять дней назад Антонина забегала в мой фельдшерский пункт измерить давление. Точнее, чтобы поделиться новостями, ведь со здоровьем у этой бойкой, как сорока, и такой же болтливой односельчанки все в полном порядке. Уже не первое лето подряд она пыталась сдать половину своего дома и, желательно, какому-нибудь холостому и одинокому мужчине. Постоянно размещала объявления и прикладывала красивые фотографии: местных красот, убранства домика, ну и, разумеется, себя распрекрасной. И каждый год Антонина заливала, будто нашла постояльца. Но каждое лето проводила одна по неизвестным причинам.
Не удивительно, что и в этот раз я сочла ее болтовню очередной выдумкой. Уж слишком живо она расписывала своего гостя: и красивый-то он, и богатый и – о чудо! – холостой. Якобы сама видела паспорт.
— Не могла же я пустить на постой абы кого! — заметила тогда Тоня на мой удивленный взгляд. — Но мой гость не абы какой мужлан деревенский. Он ого-го какой важный персонаж. Только о себе не любит распространяться, хочет отдохнуть у нас в тишине. Без суеты и работы. Так что я — могила.
Сказав это, она сделала вид, будто застегнула на своих губах невидимую молнию.
Сейчас я с улыбкой вспомнила об этом. Чтобы наша местная сорока Тоня, да держала чужие секреты при себе? Этот ее гость точно должен быть особенным, раз его удостоили такой чести.
