С готовностью кивнув, Романов сел на место. Однако не прошло и пяти секунд, как снова вскочил на ноги.
– Санёк! А четверых-то уже тю-тю, – он провел ребром ладони по горлу. – Думай, не думай, а уже ничего не придумаешь! Поздно!
– А мы всё-таки постараемся.
– Да? – Романов бросил на Рябушкина долгий взгляд. Сел на стул и уронил голову на грудь. – Это хорошо, – пробормотал он.
И снова.
– Санёк!
Прихватив со стола бутылку минеральной воды, Рябушкин подошел к компьютеру, стоявшему на отдельном столике в углу комнаты.
– Санёк, а чего мы придумаем, ты уже знаешь?
Рябушкин включил компьютер. Дожидаясь, когда тот загрузится, выпил воды из горлышка.
– Есть у меня одна мысль.
– Говори!
Рябушкин сел за столик. Спросил Романова: где находится экспедиторская фирма «Трансавтосервис», в которую тот ходил устраиваться.
– Возле чапаевского райисполкома?
– Кажется, да.
– А какой у них электронный адрес, знаешь?
Романов нахмурил лоб.
– Впрочем, не напрягайся, сам найду.
Рябушкин подвинул к себе поближе клавиатуру и быстро застучал по ней пальцами.
– А зачем тебе?
– Хочу залезть к ним в компьютер, посмотреть, что там, – не отрывая взгляда от экрана монитора, пояснил Рябушкин. – Может, что-нибудь интересное выужу.
Не зная, что делать дальше, Романов встал. Пошатываясь из стороны в сторону, сделал несколько неуверенных шагов по комнате. Наткнувшись на диван, упал на мягкие подушки и через пять секунд погрузился в тревожный сон.
Он – пятилетний мальчик – просыпается среди ночи в пустой комнате на даче приятелей отца. Придавив коленом скрипучие пружины кровати, медленно приподнимается над изголовьем и кличет маму. Никто не отзывается. Он встает и, вытянув руки вперед, отправляется на ее поиски. Почти не дыша, осторожно переставляя ноги, он то открывает глаза и вглядывается в ночь, то, испугавшись доносящихся откуда-то из-за спины шорохов, закрывает лицо ладошками и зовет на помощь. Ему кажется, что где-то там в углах, где тьма особенно зловеща, а тяжелый пропитанный пылью воздух дрожит от напряжения, затаились страшные существа, готовые броситься на него и разорвать на части. Ему хочется вернуться назад в постель. Но он упрямо движется вперед, потому что знает: если сейчас, сию минуту, он не удостоверится в том, что мама с папой помнят о нем, жалеют и по-прежнему любят его так, как любили раньше, эту ночь он не переживет.
Романов проснулся от жажды. Стараясь лишний раз не вертеть больной головой, осторожно встал с дивана. Прошел на кухню, выпил воды прямо из-под крана и медленно вернулся обратно. Убедившись в том, что в квартире никого нет, сел за застеленный чистой скатертью стол и взял в руки записку, лежащую рядом с пустой цветочной вазой.
«Вася, я ушел на работу, – писал Рябушкин. – Сварил суп. Кушай, если можешь. Если захочешь пойти погулять – ключ в прихожей на гвоздике. Буду после обеда. Пока. Не забудь перевести часы на зимнее время».
И снизу приписка:
«P.S. Ничего интересного в компьютере твоей фирмы нет. Накладные, акты, карта города. Посмотри сам. Приду, будем думать дальше. Всё. Не напивайся, дождись меня».
Бросив записку на стол, Романов перевел часы назад и подошел к компьютеру, рядом с которым лежали распечатанные на принтере документы. Не найдя в них, как и предупреждал Рябушкин, ничего заслуживающего внимания, взял карту города и, от нечего делать, принялся разыскивать на ней свою улицу.
