Онже знает, к кому обратиться за моральной поддержкой. Осторожный и рассудительный Семыч в заведомом меньшинстве. Я его убеждаю: такой шанс дается раз в жизни. Хотели в струю попасть – вот она струя. Хотели в гору вскарабкаться – вот реальный путь на вершину. Нужны нам наезды, проблемы, заморочки с каждым чиновником от пожарника до депутата? Вот универсальное решение всех проблем. Нечего тянуть, надо жрать красную!
Семыч со вздохом пожимает плечами: что я, сам по себе? Как вы – так и я. Онже светлеет лицом. Довольно хлопнув себя по коленям, он семенит к «волжанке», открывает багажник и извлекает из загодя купленного ящика с готическим шрифтом три запотевших пивные бутылки. Мы чокаемся, коротким немузыкальным звоном отмечая принятое решение.
– Да, и еще, пацаны! – припоминает Онже. – Морфеус мне прокинул, что уже не раз так случалось: люди вместе работают, слаженно, а потом как на уровень выходят и лавандос прет, начинаются непонятки. Один другого подставляет, другой первого заказывает, третий вообще на лыжи встает и в теплые страны шурует. Так вот Матрица такие игры не терпит. Они нам всем предложение сделали, а значит на всех вместе рассчитывают.
– Ну и че ты нам-то эту байду втираешь? Мы нормальные, небось, люди! – раздражается Семыч.
– Вот и я ему также объяснял, понимаешь? А тот смеется, говорит: все так думают, пока реальные бабки в руках не появятся. Так что, пацаны, давайте прямо сейчас в этом вопросе точку поставим. Решили вместе, значит и до конца идем вместе!
Мы с Семычем поднимаем бутылки. Стекло коротко звякает, КЛИНК-КЛИНК переводится железнодорожная стрелка. Новые рельсы, новый поезд, новое направление.
***
Компания «Сикось-Накось», пятидесятый этаж центрального офиса. Телефонный звонок: «Михаил Батькович, у Вас очень ненадежная крыша, скоро начнет протекать. Рекомендуем Вам поменять хозяев и начать работать с нами».
Олигарх поправляет на носу очочки в тонкой оправе белого золота, и голосом благовоспитанного еврейского мальчика вежливо говорит в трубку: «А не пойти ли вам на хуй, уважаемые господа?»
Через месяц еще звоночек: «Михаил Батькович, Вы нас крайне огорчили. Не будете ли Вы так любезны отдать Ваш процветающий бизнес нашим проверенным людям и продернуть куда-нибудь в Лондон? Или в Хайфу. Вслед за другими равноудаленными многоуважаемыми господинчиками».
Олигарх вертит очки в тонких музыкальных пальцах, покусывает дужку матовым фарфором зубных протезов, протирает швейцарские линзы батистовым белоснежным платочком и нежно так выдыхает в трубку: «А не пойти ли вам еще разок на хуй, уважаемые господа?».
Отделанный малахитом президентский кабинет, генерал-директорский стол, олигарх и злосчастная телефонная трубка мешаются в пучеглазом калейдоскопе событий. По многочисленным этажам главного ходоркофиса рыщут стаями похожие на болотных чертей люди в масках и камуфляже. Вчерашний магнат равноудаляется в комфортабельный екатерининских времен санаторий с трехразовым питанием и окнами в шашечки. Телевизор озабоченно квохчет о банкротстве мощнейшего нефтяного концерна страны. Глава Союза предприимчивых промышленников, крепкий внушительного вида старик с фантастически честными для своей работы глазами, заявляет с телеэкрана прямо и недвусмысленно: «Я знаю, кто хочет обанкротить «Сикось-Накось». Мне известны эти люди и силы, которые за ними стоят. Но называть имен я не буду по одной простой причине: у меня есть внуки. И я хочу, чтобы они жили».
