Олигарх едет по этапу в колонию и усаживается прострачивать мундиры и шапки на электрической швейной машинке. Крупнейший в мире газово-нефтяной концерн распродается с молотка и после символического торга переходит в активы подконтрольной государству компании. Обыватель переключает охочее до сенсаций внимание на кстати подоспевшие пожары, вовремя обнаруженные схроны боевиков и нескончаемые перезахоронения какой-то великой княгини. Глава союза предприимчивых промышленников вскорости умирает, но его внуки, хвала Создателю, живы. Впрочем… кто знает?
***
На замерших улицах чернеет полночь. Наша волжанка припаркована вплотную к милицейскому райотделу. Гнутый фонарь голубит кирпичные стены, треснувшую табличку у входа и почетную доску «Их разыскивает милиция». Со стенда смотрят на нас изуродованные компьютером физиономии. Милицейский фоторобот устроен таким загадочным образом, что даже при попытках составить портреты Эйнштейна, Моцарта, Ганди он выдает только уголовные рожи, на каждой из которых пропечатано по три ходки на строгий режим.
– Ну вы, конечно, место нашли для раскурки! – усмехается Морфеус, смачно затягиваясь косяком.
– А тут безопаснее всего! – парирует Онже, вручая мне по кругу второй штакет и сдавленно сипя после затяжки. – По низу передавай.
Лет тридцати с крошками, наш куратор одет дорого, но неброско. Черные волосы и глаза, породистое лицо, бархатный баритон, Морфеус излучает в пространство вальяжную самоуверенность, свойственную очень небедным людям. Его тюнингованная япошка стоит бок о бок с нашим рыдваном.
– Ну так что, архаровцы, отбираем у ментов автосервис? – вразвалку расположившись на заднем диване, Морфеус кутается в сизых перьях конопляного дыма.
Схема работы – найти действующее перспективное предприятие, прикинуть какой-никакой бизнес-план и натравить Матрицу на владельцев, нам пока что в диковинку. Чтобы менты у нас что-нибудь отнимали – бывало, а чтобы наоборот – не припомню.
– Там вся тема оформлена на жену одного из бывших сотрудников, но бабки на карман падают действующим операм, – рапортует Онже. – Работают, конечно, вчерную, вообще ничего не фиксируют, но… мусора вряд ли мирно отступятся.
– Ну вы как дети, ей-богу! – умиляется Морфеус. – Отобрать не проблема. В ближайший понедельник придет к ним проверочка из налоговой. Опечатают компы, изымут документацию, прикроют лавку на какое-то время. Потом стрясут штраф и проверка на этом закончится. А на следующий день придет новая комиссия: от земельного комитета, от экологов или от антимонопольной службы. И так их будут ебать проверками каждый день, пока не свернутся. Ну месяц, ну полтора – сколько они протерпят? Для Матрицы разницы никакой. Мы им и три месяца подряд веселую жизнь можем устроить. Когда поймут, кто их прижал, сами рады будут отделаться.
– А если на принцип пойдут? – хмурится Семыч.
– Если совсем деревянные окажутся, серебряную пулю на шею повесим и до свидания. Что значит: какую? Серебряную.
– Слышь, Морфеус, да нас же тут мусора возненавидят! – не без злорадства хихикает Онже. – Не успели отдел разогнать, как еще бизнес отбирают!
Разборка с местным отделением милиции проходила одновременно с двух флангов. Сначала, в компании Онже и Семыча, туда нагрянул полковник из Конторы. Представившись Семиным дядей, наехал на начальника РОВД и пообещал пристальное внимание к его работе со стороны милицейского Управления собственной безопасности. Начальник устроил перед всей троицей показательное строевое выступление сотрудников, долго извинялся, а в конце беседы заверил, что подобных происшествий больше не повторится. Тем же вечером мент отзванивался Семычу и слезно жаловался: ему до пенсии осталось всего несколько месяцев, а тут его под монастырь подводят. Оказалось, не успел он отойти от утреннего визита, как раздался звонок из областного Управления МВД. Начальнику сделали смачный разнос по поводу наездов на никологорский автосервис и назначили внеочередную проверочную комиссию.
