Читать онлайн Дом - Апокрилог. Закрывая глаза

В темноте, тишине, неизвестности и необитаемости, существовало 8 микроскопических точек, появившихся из ниоткуда (в чём, всё же, нет никакой уверенности). Все они кружили вокруг одной большой огненной планеты; притягивались все ближе её магнитным полем, сильнее сплотняясь между собой. Красная планета словно благословляла их светом, который питал их жизнью. Эти крошки-атомы – сама невинность – точно пасхальные яйца под прикрытием курицы, согревающей их теплом в ожидании, когда же те вылупятся. Но пока, на протяжении множества световых лет, ничего не происходило. Словно впавшие в анабиоз, спали они во тьме беспробудным сном…

И вот, в один из дней, задребезжали они в пляске, словно ульи пчёл; казалось, пробудился и загудел сам Небесный дом и давай лихача, да такого зажигательного: отовсюду сыпались и разбивались градом кометы, болиды, астероиды и фейерверки звёзд. Что же, – в недоумении скажете вы, – должно было произойти, чтобы всё, зараз, ожило? Каким образом эти не видимые глазу точки, смогли привести в ритм механизм сущего?

Разберёмся, прежде всего, – и это «разберёмся» будет вас окликать на протяжении всего повествования, – что является жизнью для тех, кто спешит её прожить «качественнее»; с оглядкой, да, в принципе, с круговым обзором, и круговыми запрограммированными глазами, только и выискивающими, где же притаилась смерть. Выпадает из виду одна деталь: спешка уже исключает качество.

А ну-ка, кто из вас ни разу не играл в прятки? Детская забава, казалось бы, ан и взрослые не чураются этих незатейливых игр, потому как в каждом из них заложено знание, и подобно детскому любопытству, они всегда будут в его поиске, – по сути, в сведении начала с концом, добра со злом; и так покуда не поймут, что ни того ни другого нет – есть только сплошное и единое.

Известный страх гоминидов заключён в том, что они боятся подняться выше на одну ступеньку, встать на порог обеими ногами, и, отдышавшись, его перешагнуть. Ясно, что земля здесь выступает в качестве образного «порога». Рождение – это ступени ниже порога и по мере становления/взросления, они могут подниматься только вверх, просто потому что ступени до рождения позабыты и отгорожены стеной начала нового; они, соответственно, ведут к смерти, хотя снизу могут показаться бесконечными, встремляясь в белый свет. В заблуждение, пожалуй, может ввести одно: а что их встретит там, наверху? В то же время внутреннее и бессознательное чувство, заложенное в каждом, – тот самый жмурик, который прячется от них с детства, – говорит о безграничных возможностях Абсолюта и его проявлений. «А может там тупик?» – и это вас волнует не меньше «безграничности непознанного». И вы не рискуете, даже не пытаетесь, просто потому что страх перед неизвестным пугает и пугал всегда. И так вы до сих пор топчетесь на середине, не определившись с направлением – как глупцы, которые боятся зайти в свой дом спустя несколько лет странствий, опасаясь, как бы там чего за это время не изменилось.

Напридумывали кучи отговорок, поверий, легенд, поговорок и историй, более чем несуразных; передвигаетесь прижизненно смертными кощеями надгробий по бесконечной иллюзии, вместо того, чтобы самим пойти да разведать, куда же все-таки ведут ступени, – ведь терять-то, на самом деле, нечего! Полоумные вы мои фантазёры! Единственно доступный аналог «вернуться»/«выйти в рождение» – это переступить за иллюзию смерти. Вверх, только вверх, без оглядки! — и это вовсе не означает тут же, стремглав, бежать и выкупать главный хлеб Ватару Цуруми, — нет! — я постулирую о принятии смерти, как чего-то само собой… Пришло время избавиться от все той же иллюзии страха перед смертью, так как ваша иллюзия жизни создана благодаря страху перед иллюзией смерти! Разглядели circulus vitiosus/порочный круг?

Весь народец под скорлупой одного яйца. Каста обязательств и условностей будет чтить свои традиции до тех пор, пока планета не вылупится из-под гнёта.

И вот этот день настал, – и этот день – будущее!

Ну что же… Раз, два, три, четыре; дробь, корень из трёх. Планета овеяна дымом от кофе, который прогуливается по улицам, в редкие свободные перерывы, покуривая сонм сигарет. Серый день ходит под покровом чёрной ночи, точно серая масса, обёрнутая мусорным пакетом. Эти недогомункулы спешат, а на их каменных лицах выбиты посмертные маски пренебрежения и бескомпромиссности. На их стороне заводы, компании, корпорации и передовые технологии. В своих новейших налощённых высотных мегаполисах «наоборот», – которые только внешне растут ввысь, а на самом деле впиваются иглой в хтоническую глубь, – они хотят дорыться до света. Так сказать – «мир наизнанку», совершенно неоправданный мир, потому как света ему не видать вовек.

Всякие расчеты пригодны только в пределах их беспросветности, как и точные науки – относительное творчество воображения. Им ни на йоту невдомек о свойствах материи, в которой затонул их перегнивший кофейный жмых планеты; той материи, которая до недавнего времени была главным источником жизни и энергии, породившей всё сущее. Все, что выходит и испаряется в дыму их шарика — апокалипсичная и беспробудная неизвестность. Все они, как стадо муравьев, копошащихся в муравейнике, для которых пробуждение от бредящего анабиоза точно грозит расправой. Скажите мне, разве возможно, чтобы у вечно молодой Бесконечности было регламентированное ограничение времени сутками или мерными шагами минут? Оно стоит, потому и называется «Бесконечностью». Время создано вами. Напишите на доске мелом и сотрите —вот что это! Пускай в системе произойдет сбой и все пропадет, потеряется, раствориться во тьме без остатка, – ох, какой тогда зазвучит гомон и паника! Все умирают и рождаются вновь; придумывают себе мириады событий, мегаполисы планов, ежедневники воспоминаний… Суета и бессмысленность! Оглядитесь вокруг, разомкните веки – где вы? Красота неба служит покрывалом для закрытых и упрямых глаз, – какое унизительное занятие! Прикрывает то, что для вас всего лишь шутка, черный юмор; то, что внушает и распространяет панику. Ваша атмосфера служит покрывалом прикрытия и для меня, чтобы не видеть всю вашу абракадабру…

Их вера закопана в аркосолиях атавистических мегаполисов, в которых догнивает плоть. Я за покрывалом — и это неизменно. Я – созерцающий старик и кукловод театра всякой выдумки. «Я» предоставляет им возможность делать то, во что они упираются верой. «Я» – посыльный гомункуловых снов, – они в его ладони. Я всегда беспристрастно наблюдал за миллиардами смертей, – любое угасание и стрелка на циферблате медленно сползает в обратную сторону, – только никогда их не пересчитывал, как не имеет смысла считать блох на голове и в голове. Спокойствие и неподвижность сфер материи, как океан для утопающего Ноева Ковчега: разве объединились бы они, не будь катастрофического наводнения милостивых вод?

Они все внутри меня и я с этим смирился.

Кварталы, улицы, магистрали, пассажи, магазины, – любой ребенок давно бы потерялся, не отходя от матери, потому как схема мозга ребенка изначально очень ясна и проста, – но только не этих детей — взрослых в миниатюрном формате! Этих бедняг шко́лят с пеленок; в буквальном смысле: вся школьная программа шагает впереди их ползунков. А как только пробьет шестилетний рубеж, им выдают паспорт гражданина Вызрелости, после чего те незамедлительно идут устраиваться на работу, которой его обеспечивают заботливые и оттого не менее расчетливые родители. Детскую мечту выкорчевывают с каждым новым вырванным зубом, сочетая «становление» личности бедолаги порциями разоблачений: то обещанная зубная фея не приходит; то с каждым «Прежним Годом», – по-вашему – Новым годом (хотя понятия идентичны, по сути), – рассекречивают подставного Деда Мороза, у которого за спиной игрушки с ценниками и борода на резинках. С каждым годом вера в сказочную криптограмму магических знаков убивается, так что к шести годам «взрослый гражданин» знает весь кодекс своих обязанностей перед родиной и своими мудрыми родителями, которым будет обязан «по гроб» в мегаполисе. К тому времени от него будет исходить запах никотина и кофейного перегара, разлагающего плоть. Как и взрослые взрослые, взрослые дети примеряют каменную маску неверия и безразличия, – в будущем — пренебрежения и бескомпромиссности. Весёлые и дружные игры словно стерты из памяти, — новые технологии! – залог роста и обнуления кальция в костях, в целях излечения от вредной привычки гулять, дабы больше посвящать себя работе. Все жители этой планеты – или планиды – скованы наручниками часов, с автоматически активизирующимся будильником – у всех по общему расписанию. В суровых краях этой планиды растительности не бывает — не́где, – все закатано раскаленным битумом; перечерчено дорогами, мостами и автострадами; и никаких вам эспланад, общественно развлекательных центров и просто свободного места — сплошные приливы и отливы табунов ног с чемоданищами в руках. Избыточная жара и токсичные зловония раскаленного перегноя кофеина и никотина распределяются и разбавляются точно через вытяжку (по́ру атмосферы) – в космос.

Обычный распорядок дня этих гомункулов таков: поспали, подышали гарью и давай на работу, – и всё заново и заново… «Здравствуйте, мама, здравствуйте, отец!» — здоровается вежливый миниатюрный взрослый. «Мне кажется, нужно пригубить по рюмочке кофе, не так ли?» И открывает окно, чтобы освежить уличный смрад.

За окном, по магистрали, машины длинными гусеницами ползут в непролазной толчее; некоторые прямо на ходу выпрыгивают из транспорта, оставляя запрограммированные машины добираться самостоятельно. На утренней «пробежке» обычно перемещаются на своих мини-автомобилях жуках, заметно сплющенных от бампера до багажника, чтобы максимально сократить заданное расстояние. Сама же работа течет как рафинированное масло горячего отжима, которое на протяжении дня успевает раскалиться до небывалых температур, – отсюда-то и разносится пожароопасная атмосфера в город. Работают все слаженно