Апология - страница 24

– С сего момента подробнее, – Гриша переступил с ноги на ногу, стянул с ладоней рабочие, еще белые, перчатки, и сердито рассмотрел переговорщика. Заметив это, Яша проглотил слюну, потупил взгляд, а дальнейшие предложения звучали с неприятной хрипотцой в голосе.

– Вчера Зафар сказал такую фразу «Жизни другой не было». В прочем, на таком же месте оказался и я. Но попрошу не называть меня лгуном, свои обязанности я действительно не выполнил.

– Значит, крыса в коллективе, по-твоему, кто-то другой?

– Чаятельно, – осознав бренность всех бушующих событий, понял, что вновь совершил роковую ошибку. Ровно как и в день смерти собаченки. Тогда это стоило жизни, сейчас – человеческой свободы. – Это все же я, – и в тот же миг зажмурился, выжидая нападения.

– Не шугайся, – холодно произнес Гриша, не сдвигаясь с места. Рабочие стали замечать стычку между ребятами, а некоторые навострили уши. – Ты меня совершенно с толку сбил. Для чего тогда признался в своей деятельности? Боле, для чего поступил так? Вернемся в начало.

– Я сидел дома за столом, листок выпал из кармана, Казимир Иванович его поднял… А потом, полагается, случилось то, о чем ты говоришь.

– Что этот жадный осёл делал у тебя дома?

– От чего же жадный осёл? Я временно проживаю у него. Полагаю, если он пустил меня, не так уж он и плох.

– Не уж то буржуй решил помочь простому пролетарию? Быть не может. Тем более он! Я уже наслышан о Ивановиче.

– Вероятно, дело в моей матери, между ними роман. Сам то я, впервые Казимира Ивановича увидел два дня назад.

– До сей поры я считал, у него только две дочери. Повезло тебе родиться в богатой семье, но скоро тебя с остальными свергнут, оставят нагишом посреди нищеты. Поражаюсь! Бросать своего сына в огонь? Уму не постижимо.

– Какие дочери? – он буквально вскрикнул, не ожидая того от себя.

– Первая – Анька, лет двадцати пяти, вторая… Память отшибло, ей богу. Не сестры ли твои?

– Нет, впервые слышу. Вероятно, от прошлого брака?

– Прошлого? На днях его видели в главпочтамте, семье отправлял телеграмму в Швецию. От нашего коллектива ничего не утаить, да он и сам этого не никогда скрывал. Завидев Казимира Ивановича, тот всегда балакает о детях, да о Евлалии Феликсовне.

– А это еще кто?

– Жена его! Яшка, ты что, с луны упал?

И он действительно почувствовал, будто слетел с огромной высоты, в кровь ударившись головой при приземлении. Сердце оказалось глубоко в пятках, а область груди неприятно заныла. Юноша прозрел, осознав, сколько раз его обвели вокруг пальца и больше отнюдь не желал работать на Казимира Ивановича. Столькие годы в надежде на волшебного кудесника в пустую, так же как искренняя любовь Марии Федоровны к своему ухажёру. Совсем он им не являлся, а лишь матросил, покуда было угодно. Казимир Иванович буквально отнял у малышей Б-кейн мать и счастливое детство ради своих похотей. Даже по приезде Яши, тот не устроил его на обыкновенную должность, получив выгоду из печально сложившейся ситуации. В глазах защипало, а на роговице собралась соленая жидкость. Множество раз моргая, парень старался сдержать слез, а Гриша, в полном ступоре, наблюдал за этим. Опустив голову, хотел вернуться к работе, всячески избегая продолжения разговора.