Невозможно выйти победителем из игры, которую не понимаешь. Невозможно стать в ней лучшим, если не любить сам процесс. Сел за игровой стол, взялся за фишки – играй, но не поноси. Либо играй и люби, либо не играй вовсе. Но если все же играешь – стремись стать лучше. Лучше себя в первую очередь. И фокусируйся не на счет, а на саму игру. Только так она оплатит тебе новыми уровнями, статусами и бонусами. Только так возведет к пьедесталу. Здесь главное, чтоб только нервы выдержали. Мои бедные, измотанные произошедшими в начале недели событиями, бессонницей и общением с мудаками нервы просто не выдержали. Хотя еще вчера я была готова поставить на них клеймо «железные». Но в данную минуту я чувствовала, как у меня буквально сносит крышу, сносит до такой степени, что я готова проломить всем этим товарищам голову. Просто подойти вплотную, практически лицо в лицо, и коротким, но отработанным движением вынести челюсть… но вместо этого я делаю многозначный хлопок по папке с документами, назначаю следующую дату подписания договоров и быстро удаляюсь из переговорной.
Есть три игры в жизни, в которые невозможно не играть: деньги, отношения и здоровье. Сегодня каждая из них, казалось, достигла своей критической точки накала.
– А по ночам тишина… Все далеко-далеко… – говорил Вениамин, когда мы сидели тем же вечером на узкой веранде «Поплавка». – Тебе нужно уехать на несколько дней.
– Очень нужно, – согласилась я с примерной покорностью, – но боюсь, это сейчас не по мне.
– Почему же?
– Покой хорош, когда ты сам по себе внутренне спокоен.
– Ты разве не спокойна? – он вскинул руками. – На вид степень твоей уравновешенности и невозмутимости разума способна разрушить разве что непреднамеренная влюбленность.
– Увы, – потупилась я в пространство стола перед собой, но все же едва заметно улыбнулась. – Это мнимое спокойствие на деле все больше балансирует на гране апатии. Умение не придавать значения вещам, которые того не заслуживают, стало постепенно превращается в безразличие по отношению теперь даже к важному. А это разные вещи.
– Есть над чем задуматься… – задумчиво дополнил он, не скрывая теплой улыбки. – Одно – свойство характера, похожее на силу воли, другое – отсутствие чувств. Об этом стоит поразмыслить.
– Порой мне кажется, что все сложности начались с того, как человек обрел способность мыслить, – ответила я, передернув плечом. – Ограничься мы природными инстинктами и физиологическими потребностями, – мир лишился бы огромного количества бед.
– А также никогда не узнал бы, что такое трасса, красная зона на спидометре и хороший кофе.
– Сплошные противоречия…– выдохнула я и положила руки на стол. На секунду они показались мне очень тяжелыми. Я опустила на них глаза: руки, как руки. В меру холеные, тонкие, с венами на просвет. После грубой кожи новых мотоперчаток ноготь на среднем пальце правой руки надломился, лак местами сошел. Ох, уж эти мелочи, создающие целостность…
Я протянула руку к центру стола и взяла шнурок с пристегнутым ключом от мотоцикла и стала играть им. В узких пальцах он казался дородным искусным плетением. Веня безотрывно смотрел на гильзу в виде брелока, с бренчащим звуком мотающуюся по деревянной поверхности.
– Ты заезжала в больницу? – пронзил он вдруг мою туманность в голове вопросом, внезапным и вполне ожидаемым.
– Да, была у него. За пару дней до выписки, – ответила я, будто справились о погоде.
