Я огляделась по сторонам. Внутри не было много народу. И немногочисленные столики занимали в основном иностранцы и деловые мужчины средних лет. Они пили кофе, шуршали газетами и вальяжно потягивали толстые сигареты. Нет, не с напыщенным пижонством, как это любят изображать якобы «звезды олимпа сего», и совершенно без намека на вульгарность. В жестах и поведении этих людей читалось одно – уверенность. Ни толики нервозности, ни намека на привлечение к себе внимания – просто спокойствие и уверенность. Я наблюдала и невольно любовалась ими. Каждый их жест был для меня чем-то вроде откровения. Как они стряхивали пепел, как ставили чашки на стол и передавали салфетки. Как просили счет у официантки и смеялись над чьими-то шутками.
«Достоинство, – пронеслось у меня в голове. – Достоинство и вежливость. И прежде всего к самому себе». Ведь человек, у которого все организовано внутри, никогда не позволит себе проявление примитивности снаружи.
Мне безумно было интересно, о чем они говорят, что обсуждают, какие интересы занимают головы этих людей, какие сложности и вопросы они ежедневно решают и чему радуются, о чем мечтают (хотя о чем уж можно в их положении мечтать?). Но еще больше мне хотелось узнать, как они такими стали. Ведь за каждым стоит своя отдельная история – у кого-то длинная, у кого-то короче. Но, так или иначе, история каждого привела их на сегодняшний день такими и привела их сюда. И меня, кстати, тоже…
– Привет! – вернуло меня в действительность внезапное Ромкино появление. – Прости, что задержался.
– Да все в порядке, – я улыбнулась в ответ.
Он выглядел очень сдержанным, приветливым и необычайно галантным. Или это просто моя слабость к воротникам-стойкам дала о себе знать…
Тогда-то я и отдала ему рукописный листок А4 со своими скромными данными.
– Пиши все, чем умеешь заниматься, а там уж люди грамотные, разберутся, – резюмировал он на мой вопрос, насколько уместны в резюме для компании будут те или иные мои способности.
– Умение вязать макраме тоже учитывается?
– Пиши, – усмехнулся он. А потом добавил: – Я не отдел кадров, поэтому заведомо не могу сказать, по каким критериям они отбирают. Я передам, а там уж как пойдет. Если что-то сложится, я тебе в любом случае наберу, – он сложил листок пополам и убрал в портфель. – Глядишь, коллегами будем.
Все возможно. В конце концов, за спрос денег не берут…
Но на этот раз взяли – триста рублей на проверку входных документов.
А потом мы пили чай. Тот самый, за ту самую стоимость. К нему еще прилагалось варенье. Вишневое. Я до сих пор помню его вкус…
* * *
Ваше решение добиться успеха важнее любых других решений.
А. Линкольн
В зале было прохладно и шумно. Даже сквозь играющую музыку прорывались разговоры близсидящих партнеров, их смех. Нас всех вместе направили на первый ряд бокового сектора. Я выбрала место между Ульянкой и Ромкой. Щавелева безэмоционально оглядывалась по сторонам, мне не хотелось ей больше что-либо объяснять и хоть чем-то занимать ее уши – музыка ведь и для этого играет тоже.
– Надо поговорить, – шепнула я, подавшись к Ромке.
Я стала замечать в последнее время, что буквально нуждалась в этом человеке. Мне казалось, что он – та ниточка, которая держит меня в самые натянутые моменты. А моментов таких становилось все больше – бардак в голове усиливался. Он зацепил мой взгляд глазами и неуловимо кивнул: «Я понял».
