– А Кассиопея где?
Белоснежка пожала плечами. Похоже, её не слишком волновала судьба исчезнувших с неба созвездий.
– У каждой звезды есть планеты, а на них, наверняка, живут люди. Так интересно! А сейчас они, наверное, смотрят на нас.
– Почему люди? А может быть, осьминоги? – возразил Автандил.
– Люди! – Белоснежка упрямо мотнула головой. – Зачем осьминогам быть разумными?
Против такого аргумента возразить было нечего.
Земля была тёплая. Но всё равно его куртку расстелили, а второй – накрылись, на всякий случай, если под утро похолодает. Белоснежка обняла Автандила и моментально уснула, будто вдохнула сонного газа. Автандил боялся пошевелиться, чтобы не потревожить её сон. Рука, на которой устроилась голова Белоснежки, затекла, но Автандил не обращал внимания, он смотрел на небо, и некоторые созвездия уже казались ему знакомыми.
25.02.06
Туман был кислый наощупь…
Вертихвост Зазноб подобрал свежего жука-скарабея и аккуратно засунул в путевой компьютер. На проснувшемся экране нежно засветилась надёжная плазменная ниточка, указывающая путь. Солнечный ветер уверенно путал её направление с севера на юг и обратно. Вертихвост произвёл в уме несложные дифференциальные вычисления и, подумав, выбрал среднее – отправился на восток. Туман заухал от радости, но Зазноб громко шикнул на него – и туман обиженно свернулся листом Мёбиуса. Из болота прокисших облаков вынырнули коньки красных черепичных крыш. Зазноб взобрался на непотопляемый плот, дёрнул поводья… и ощутил вдруг какое-то беспокойство.
Двадцать пятое февраля…
Он проснулся, потому что ощутил какое-то беспокойство. И холод. Холод был странный, потому что шёл не снаружи, а изнутри. И что-то было не так. В полусне он постарался разобраться – что, и нужная мысль крутилась рядом, но никак не удавалось её поймать. Наконец она оформилась, налилась весом, и Автандил понял.
Белоснежки рядом не было…
Он резко сел и огляделся. Никакого тумана. Не было и дурно пахнущих, осклизлых облаков, затопивших долину. А плот?.. Автандил растерянно оглянулся по сторонам. Драгоценный плот, за который он выложил половину отцовского состояния…
Автандил тряхнул головой. Никакого особенного состояния у его отца не было. К тому же… Опять сон, который невозможно отличить от яви?
Хотел позвать Белоснежку, вдохнул во все лёгкие, да и замер – он же так и не узнал её имени!
– О-хо-хо!!! Хо-хо!!! – всплеск в воздушном океане, предназначенный неизвестно кому.
Возможно, она спустилась в рощу, вон в ту рощу, что перед красной крышей, рядом с домом, где они пили молоко. Конечно, она в роще, проснулась и пошла прогуляться, надо немного подождать – и она вернётся, немного подождать…
…А зачем ждать? Пойти вниз, встретить её там, взять за руку…
Он пошёл, побежал… Так же они бежали вчера, бежали вместе, опьянённые зелёной травой, тёплым ветерком, возвратившимся летом.
– О-хо-хо!!! Хо-хо!! Хо!..
В роще Белоснежки не было.
Ну конечно! – Автандил хлопнул себя по лбу. – Она пошла за молоком. Решила устроить ему сюрприз. А хозяйка задержала её разговорами. Или доит корову. А Белоснежка сидит и ждёт. И беспокоится – он проснётся, он будет волноваться… Но к чему же волноваться? Что здесь с ней может случиться?..
Во дворе хозяйка развешивала бельё.
– Доброе утро! К вам не заходила девушка? Та… Мы вчера у вас молоко пили…
