Как-то не задался сегодняшний день. Проклятая буква впилась в камень и ни растворитель, ни нож не смогли ее сковырнуть. Саня старался изо всех сил: скреб, тер, потом повторял все заново и, наконец, сдался – стоял и тупо пялился на крест, под которым теперь лежала не Серёдкина, а какая-то неведомая Селёдкина неизвестно когда скончавшаяся в еще царском Санкт-Петербурге.
А что если баба заявится на могилу и увидит, что ее родственницу «перекрестили», да и попрет из комнаты… С невеселыми мыслями он зашел во двор мастерской, где его поджидало новое огорчение: Матрица все-таки умудрился сломать большой палец на ноге, а перед тем как уехать в травму приказал не пускать больше бездельника. Попёрли, значит, его из мастерской.
Казалось бы, достаточно неудач для одного дня, но злобный фатум не унимался и через пару часов, в бабьей квартире случился потоп.
Возможно, внизу давно подтекало. Под раковиной в кухне валялась темная тряпка, обрезок какой-то одежды: штанина или рукав. На нее изредка падали капли, как-то не особо беспокоившие Санька. Но только не сегодня, в этот проклятый день, когда, казалось, все звезды Чепухинской натальной карты сошлись в зловещем каре.
Лишь только он открыл кран, где-то внизу под раковиной бойко и весело застучало, и под ноги обрушился мощный поток. Медный таз, что стоял рядом на табурете мгновенно перекочевал под лохань допотопной раковины, прикрученной к стене двумя проржавевшими болтами.
На какое-то время его бы хватило, чтобы спасти квартиру от затопления, но ненадолго. Рассматривая место прорыва, Саня присел на корточки. В сантехнике он понимал не больше, чем в астрофизике. Таз стремительно наполнялся, нужно было срочно звонить в аварийку или просто драпать из квартиры, – пусть жильцы-соседи расхлебывают. Но разок, пока сомнения терзали душу, сбегать с тазом до туалета все же пришлось, а вернувшись, он неожиданно обнаружил, что поток как-то сам по себе сходит на нет.
Наполненный до середины таз был выдвинут из-под раковины.
Отшвырнув ногой мокрую тряпку, Саня, дернул с гвоздя полотенце, чтобы промокнуть лужи. Но сделал это так неуклюже, что задел стоявший на полочке крошечный пузырек и тот сорвался вниз, теряя в полете неплотно прижатую стеклянную пробку. Почти все содержимое угодило в таз. Вода, мгновенно вскипев, окрасилась в изумрудный цвет, но тут же приняла обычный вид и прозрачность, оставив парня в недолгом удивлении, потому как в квартиру уже звонили, стучали и даже что-то громогласно вещали из-за дверей. Картина мира вмиг сузилась до черной точки. Санек затаился, гоняя в голове неприятные мысли: сейчас вломятся, «приголубят», мало не покажется. А, может, и из квартиры выставят или в полицейский участок отволокут.
Только разборок ему не хватало. Не иначе, сглазила его одна из кладбищенских ведьм – у-у-у! – злющие твари с поддонами для денег. Мысленно он уже распрощался со своей уютной жизнью в отдельных хоромах, но минут через пять все стихло.
Саня прислушался – вроде пронесло. Он подобрал с пола склянку, – на дне болталось немного зеленоватых крупинок, и вернул на полку. Сунул в таз пятерню, выудил пробку…
Внезапный приступ дурноты закружил голову. Рука ослабла так, что пробка показалась пудовой гирей. Не в силах ее удержать, пальцы разжались, и стеклянная «пулька» точно в рапиде поплыла в воздухе, коснулась пола, медленно покатилась…
