Читать онлайн Lehaim Kaytnaf - Arbitratust. Мрак Думлука

Рассвет забрезжил холодом могильным. Он неотличим от ночи был, и дня, своего собрата, не привёл увы, он за собою. Спустились сами Тьма и Мрак с небес безмолвных, что чёрной бездною дышали, и тут же смрад всё заполонил вокруг. Внезапно, час Омницида на всех Курантах и Биг Бенах пробил. Земля теперь отныне, обитель тени и кошмара навсегда.

Лесов уж нет давно. Мертвы луга, но осталась только горькая полынь. В зловонные, бескрайние болота все воды превратились. Окрасившись в серые тона, все города ушли во мрак небытия. Теперь везде, куда бы человек не кинул взгляд, бескрайняя серая пустыня.

Все ДНК распались, белки и РНК превратились в прах. Жизнь стала мифом и, ничего вернуть уж более нельзя. Земля, что раньше колыбелью для человечества была, теперь его могилой стала. Несётся в бездне чёрной, молчаливой, серый шар, окутанный дымкой ледяной. Несёт он лишь теперь отпечаток смерти неизбежной, и колокол судьбы великой, что бил в набат, уже успел застыть.

Погибель человечества, и всего живого, что в мирозданье есть! Нечто непостижимое, самим Хаосом рождённое! Судьба и рок – на всех одна! Именно она держала жизнь с рождения всегда в цепях. Сжимала всё сильнее, не ведая пощады, каждый день оковы жизни. На безмерные страдания все поколения обрекала. Все до единого теперь вы мертвецы! Рабы Его Величества кошмара! Все до единого, лишь только тени. Пустые люди – манекены, а суть в одном – вы все теперь ничто.

И, вот апофеозом стал исход великий жизни. Теперь везде и навсегда лишь тьма великая и ядовитый смрад. “Владыка Думлука” поднял свой “взор”, на пустошь ледяную и, Погибель всех миров, вместе с ним в один ряд стала, дыханием небытия своим, Чёрные Врата открыв.

Я, кто теперь без имени, был свидетелем конца времён и, вот признание моё. Погибель вижу я у “ног Владыки”. Чёрным пламенем всевластья, объят ужасный трон его. На цепи железной ржавой, тот самый Цербер, ужас многоликий. Он лежит покорно из пасти изрыгая лишь забвение и смерть. Исполнял он безотказно волю Мрака, в этом и заключалось единственное предназначение его.

Страх великий! Мой вездесущий враг! Он тут же поразил всё естество моё. Перед “Владыкой Думлука” пал я на колени, как смерть моя мне повелела, и я увидел “взор” его. В нём был лишь Мрак густой безмерный чёрной бездны, пустоты, и жизни не было ни йоты.

–– Чужда она ему была всегда, а он чужд ей. Может быть таков закон природы? – Всё вопрошал о скудный, бедный разум мой.

“Владыка” протянул «персты» свои ко мне, и был я поднят неведомою силой над твердею земной. В пылающих черным светом небесах, я проклял плоть свою в недоброе то утро. Надежда умерла и, нет от бренной плоти никакого проку. Что толку жить, когда на полное забвение тебя уж обрекли.

–-Не забирай сознание моё, – прошу я Думлук и вездесущий Мрак. – Я не хочу быть вечным пленником безбрежной пустоты, и в небытие уйти удел не мой, увы. – Но кто я, чтобы ставить перед “Владыкой Думлука” условия свои.

–-Никчемный человечишка, – услышал я громоподобный глас из черноты небес. – Ты есть ничто. Ты, всего лишь только точка. На безразмерном полотне, на котором жизнь нарисовали, сотру тебя в одно мгновенье. А, может быть, тебя не существовало вовсе? Пусть Погибель всё решит, она Судья Великий жизни.

И вот последний миг настал. Живительная сила быстро угасала, жилы стыли, взор мой превратился в осколки серых льдин. Почернела тут же кожа, мышцы сжались и усохли, окаменели кости, и вот вся жизнь ушла. Сознание металось в темнице разума и вдруг, вся плоть моя превратилась в пыль.

И, в то же самое мгновенье, перерождение моё случилось, и как бы странно это не звучало, Думлук только так, принял все условия мои.

– Отныне ты, никчемный человек, Тьмы Великой летописец! ЛеХаиМ! Чернила хаоса теперь орудие твоё! – Вдруг услышал я всё тот же глас, и сама Погибель вердикт свой тут же утвердила.

–-Опиши, что видишь ты, – смерть моя мне повелела. И в то же самое мгновение белоснежный чистый лист чернила хаоса коснулись. Летопись конца времён светом тьмы вдруг озарилась, а в чёрных небесах Хребты Безмолвия внезапно поднялись, тем самым завершив апофеоз.

И вот, узрел я око тьмы на месте Солнца, что раньше жизнь дарило. У Великих Чёрных врат стояли бесчисленные сонмы мертвецов и Погибель с ними говорила о тленности миров. Я знаю, бренна плоть земная, могильный серый прах нас ждёт в конце времён.

Повинуясь высшей воле, я сделал снова запись, восклицая;

–-Думлук! Он пришёл! Я слышу стон мучительный, предсмертный. Он по всей земле разнёс, как чёрный ворон весть о том, что не будет больше никогда, того могучего, живого мира! Всё ушло, и не вернётся больше никогда. Прошу поверить мне, друзья! Ведь я же летописец Хаоса и Мрака.

Взмолилось Человечество! Использовать последний шанс оно решило и, Погибель о пощаде попросило. Хотело всё вернуть как было. Но на лицемерную молитву, полным гнева, был тут же дан окончательный ответ, похоронивший всю надежду:

–-Глупцы! Просить пощады и смирения невозможно у того, в чём нет ничего живого, нет смысла бытия и конечно же, души. Нет абсолютно ничего, что жаждите вы так увидеть и познать. Нет имени, а власть его настолько велика, что скудный разум ваш не в силах даже осознать её! И мощь его несоизмерима с вашим жалким миром. Уйдите прочь от “взора” моего! В пески забвения всех вас я забираю, мертвы молитвы ваши стали уж давно.

И после тишины могильной раздался глас, достойный Бога! Сотряс он тут же всю земную твердь.

– Узнайте волю вы Мою! Ваш час настал! Узники безымянных плит могильных, восстаньте из мрака Думлука, из чёрной бездны пустоты! Придите и заберите то величие, которое у “ног безумия” валялось. Сейчас оно всего лишь серый прах. Небытие пришло, и жизнь погребена на веки вечные. Хребет безмолвия будет на могиле той стоять. Да будет так! -велел мне Думлук записать.

И, вот, я вижу, как открылись Чёрные Врата небытия. Описать же сие действо невозможно, уж я то, точно знаю. Восстали тут же силуэты, ни живых, ни мёртвых. Фантомы смерти воспарили, освободившись от цепей и от оков. Вот и Дантов ад замёрз, и кущи райские сгорели в том пламени, что не оставляет и следа. А тьма, словно заботливая мать, укрыла Землю навсегда незримым одеялом.

Друзья мои! Описывать дальнейшие события увы, не имеет абсолютно никакого смысла. Ведь тот, кто пишет, должен быть как минимум… живым! Когда писал я строки эти, был тогда я уже давно умершим и со смертью нельзя договориться, как ни крути. Конец времён настал и дальше ничего.

–– Но кто описывал тогда конец времён? – вдруг прозвучит вопрос. А я отвечу, – бессилен разум человека здесь, примите тезис этот и, читайте дальше господа, ведь у этого всего кошмара, есть предыстория моя. Друзья мои и братья! Я умолкаю навсегда…

Открыв, с виду, обычную дверь, можно столкнутся с тем, что в корне перевернёт все твои представление о структуре мироздания. А, звонок в дверь, может стать последним событием в твоей жизни, которое ты услышишь.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Я проклинаю этот день. Да, это тот самый день, когда появилось на свет нечто, что окончательно сгубило моих бедных родителей и старшего брата, а они уж точно не заслужили такого бесславного конца. Я прекрасно помню ту роковую ночь, когда открылись те двери, которые ни в коем случае не стоило было открывать, и это, не бред сумасшедшего, а моё признание. Признание, что каждый, мною прожитый день в этом мире – сущий ад, неподдающийся никакому описанию и объяснению. Кажущаяся бесконечной череда неотличимых друг от друга дней и ночей, уже давно убила во мне всё       человеческое. Я даже не живу, а просто существую в некой тленной оболочке, приносящей мне лишь одни нестерпимые муки запредельной боли, неиссякаемого ужаса отчаяния и абсолютного одиночества. Какова цель всего этого моего бессмысленного существования, мне так никто и не удосужился объяснить. Бессчётное количество раз, я просил свой неудержимый кошмар не отпускать меня в мир живых, в этот грёбанный мир человеческих иллюзий, лицемерия и лжи, и от которого меня уже давно тошнит, но он меня упорно игнорирует. Теперь вся моя надежда только на то, что скоро должно прийти за мной… .

Алекс, в одном из откровенных разговоров со своим другом Саллахом Ганнибалом.

Россия. Москва. Один из южных районов. Суббота 17 июня 2001 г.

Неожиданная встреча.

Нечто тёмное и неестественное, с нечёткими очертаниями граней. Некая лишённая всякого смысла вездесущая абстракция была везде, а везде было нигде. Он снова снимал своё немое, чёрно – белое кино. И, в этом безмолвном нечто, проецировалось всепоглощающее, всеобъемлющее и безмерное ничто. Безвременье… внезапно исчезло, как будто и не было вовсе.

Кошмар закончился также внезапно, как и начался, казалось, вечность тому назад. Теперь вокруг лишь непроглядный густой мрак, но, что дальше “они” готовят для этого жалкого человечишки? Может новые испытания ещё невиданными видами боли, или наконец, полное забвение? Но вдруг, сознание вынырнуло из чёрной бездны немыслимого, глубокий вдох и, вот он! О чудный и могучий, сияющий всеми оттенками красок жизни и эмоциями человеческий мир! Он снова перед глазами человека, как ни странно, сильно уже уставшего от всей этой красоты. Его холодный и застывший взгляд голубых глаз, устремлён в неведомую и, невидимую для человека точку, потерявшуюся где-то на белом потолке. И теперь ему нужно вновь найти в себе силы жить дальше, но зачем и, если в этом хоть какой – ни будь смысл?

Алекс полностью обнажён и неподвижно лежит на обычной кровати словно кадавр вернувшийся из небытия, но кажущаяся идиллия совсем не соответствует действительности, потому что “живой” ужас посещает этого молодого человека каждую ночь и не даёт ни секунды покоя не только его душе, но и телу.

На скомканной и влажной от пота простыне, видны многочисленные свежие следы крови, но кровоточащих ран на теле нет. Наволочка порвана в нескольких местах и тоже чем-то напоминает кровавое поле битвы. Потребности в одеяле никогда не бывает, какое бы время года не было на улице. Холод его неведомый друг, помощник и защитник, но вот от безумных плотских игр Эроса спасти его увы не может. Тот терзает его душу и плоть каждое утро, и всегда требует к себе особого, пристального внимания. Сейчас конечно же Алекс бы не отказался от женского внимания, а задушевный разговор со жгучей и знойной брюнеткой, или огненно – рыжей бестией оказался бы очень кстати. И совсем не важно, кто она будет, лишь бы избавила его от этой, уже не выносимой вони одиночества.

И, снова позывы бренной плоти им полностью игнорируются. Возвращение рассудка и сознания из мрачных и немыслимых глубин Запредельного, отнимает очень много жизненных сил быстро истощая ресурсы тела, и делая его тем самым всё меньше с каждым днём похожим на человека. Из – за сильнейшего озноба, всё его тело покрывает липкий пот и сводит судорога. Мышцы чрезмерно напряжены и любое, даже самое незначительное движение, доставляет неимоверную боль. Сильно сжатые зубы издают очень неприятный звук, чем-то похожий на скрежет или, вопль неведомого зверя. Руки вытянуты вдоль тела, а пальцы сжаты в кулаки, и это ещё не всё.

Очень высокие уровни адреналина и кортизола, которые на протяжении уже многих лет вызывают сильную утреннюю тахикардию, сильно износили сердце. Оно готово было прекратить биться в любой момент, и работало, как у столетнего старца, вызывая ещё при этом сильнейшую отдышку. Но вместе с этим, приходит ещё и асфиксия. Лёгким, также работающим на пределе своих возможностей, просто не хватает сил, чтобы в полной мере насытить кислородом кровь. Момент смерти всё ближе и ближе с каждым болезненным ударом, с каждым вздохом, сделанным с таким большим трудом, но чёрный жнец не торопится к своей жертве, пока ещё рано.