– Хороший мальчик, – Наталия печально улыбнулась. – До чего же довели тебя Драгины… – её глаза предательски заблестели. – Прости, что не вытащили тебя раньше.
“Алиса, о чём она?” – мысленно спросил я, прикрывая веки.
Не знаю. Я постепенно считываю память тела, но из-за смерти его первого владельца возникают некоторые сложности.
У входа в комнату раздался шум, и внутрь вошёл высокий старик в такой же одежде, какая была на Михаиле и Наталии. Но значок отличался – эдельвейс был алым не полностью, а только по контуру, красные прожилки вились по белым лепесткам, а в середине цветка красовалась римская цифра три. У старика была короткая чёрная борода, такого же цвета короткие волосы, пронзительные карие глаза и большой выпуклый лоб.
– Мастер Михаил, – он обозначил полупоклон Михаилу Белову, а затем и девушке: – Наталия.
– Вылечи его, Витя, – тяжёло бросил Михаил.
– Сделаю, что смогу.
Эскулап подошёл ко мне, закатывая рукава и открывая жилистые руки с белыми, как и у Наталии, ногтями. На безымянном пальце выделялся перстень с отчеканенной римской цифрой три.
– Не бойся, я не наврежу, – он неумело улыбнулся. И я только сейчас понял, что дрожу. Мне страшно.
Артём, успокойся. Этот лекарь поможет тебе. Он не враг.
Я выдохнул и постарался унять дрожь. Досадно. В лабораторных застенках я, видимо, заработал себе фобию. Эскулап аккуратно убрал одеяло. Я был почти голым. Только бинты на рёбрах и трусы. Худющий, как скелет.
Он ловким движением срезал бинты. Настолько быстро, что я даже не заметил, чем именно.
– Ох-х-х!
Я глубоко вздохнул. Чёрт! С левой стороны, прямо по контуру выступающего ребра, красовалась большая синяя опухоль.
Эскулап нахмурился и приложил к ней правую ладонь.
– Ай, – резкая боль прошила моё тело, и я вздрогнул, с открытым ртом наблюдая, как на руке лекаря выступили красивые витиеватые узоры и засветились изумрудным светом.
“Алиса!”
Артём, это не то место, где ты раньше жил. Магия – неотъемлемая часть этого мира. Как в фэнтези книгах. Но называется она здесь по-другому, я пока не разобралась в нюансах.
Ничего себе!
Под зелёным свечением опухоль уменьшилась, но кожа на том месте всё равно сохранила неестественный синий цвет.
– У него нет ребра – вдруг сказал эскулап, не убирая руки. – Похоже на врождённый дефект, но я не уверен.
– Гуль, – коротко выругалась Наталия. – Не может такого быть! Алина бы рассказала!
Алина Белова – мать Арчи. Она умерла, когда прежний хозяин тела был маленьким.
– Может, клан Драгиных запретил говорить, – пожал плечами эскулап. – Парень болен. И я не понимаю, как он до сих пор жив, – зелёное свечение пропало, узоры на его руке медленно погасли. – Для веника это невозможно. У парня скверна в лёгких, его чакросистема в груди покорёжена.
Наталия, округлив глаза, с ужасом посмотрела на меня.
“Алиса!” – мысленно завопил я.
Веники – обычные люди, которые не смогли постичь Грань. Я не знаю, что такое скверна и чакросистема.
Какие веники?! Какая скверна?! Я из последних сил сопротивлялся обрушившейся на меня панике. Неизвестность, болезнь, чужой мир… Всё это дико пугало. Ещё и лекарь топчется рядом. Ненавижу докторов!
– Драгины ответят! – прошипела Наталия, придя в себя. – Они не только угробили Алину, но и сына её не сберегли!
– Витя, – подошёл Михаил, постукивая белой тростью. Я только сейчас отметил, что старик выглядит внушительно – могучий, крепкий. Кончики пальцев тёмные, будто измазанные в мазуте, а ногти белые, как и у Наталии. На безымянном пальце – перстень. Его красные глаза быстро пробежались по моему телу. – Ты сможешь его вылечить?
