«Плоховато, парень, твои дела – думал Бык, спускаясь в лифте. – Ты что-то слишком часто стал ошибаться в людях».
В машине своего подопечного он набрал номер на мобильном телефоне. На другом конце он услышал голос Константина.
– Привет, командир, как наши дела? – поинтересовался тот.
– Ты лучше скажи, как у тебя? Не отбил я тебе сегодня случаем твое мужское достоинство? – в свою очередь поинтересовался Бык.
– Все нормально. Но синяк на ноге все-таки поставил.
– Прости, Костик, из неудобного положения пришлось ударить. Как тебе наше представление?
– Красиво вышло, командир. И, по-моему, очень натурально.
– По-моему тоже.
– Как твой зануда? Все ворчит, что мешаешь ему жить или поумнел?
– Нет, теперь ведет себя как паинька, – усмехнулся Бык. – Даже домой к себе пригласил, не знал куда и посадить и чем попотчевать. Так что план удался на славу. Так и передай своему Милорду.
– Он такой же мой, как и твой, – обиделся Константин.
– Ладно, не злись, – произнес примирительно Бык. – Он хоть не твой и не мой, но все-таки наш. Ну да черт с ним. Главное, что мы сегодня сделали большое дело – отучили моего засранца нос задирать.
– Теперь тебе нетрудно будет втереться в его доверие. А дальше видно будет.
– Прости за синяк, – еще раз извинился перед Константином Бык. – Редко приходится бить вполсилы, а потому и навыка нет.
– Ладно, все хоккей. До завтра, командир.
– До завтра, капитан.
Бык отключил мобильник и отогнал машину своего подопечного в гараж. После этого он сразу перестал думать о Сергее Федоровиче и его семье и стал думать о том, как ему удастся выкрутиться из этого опасного положения, но спокойнее на сердце от этого не становилось.
***
Через неделю Бык и дочь Сергея Федоровича Ольга по настоянию ее отца стали ежедневно гулять по распложенному невдалеке от их дома большому парку. Бык предварительно изучил его, наметил основные маршруты, отметил опасные места и тщательно их избегал во время прогулок. Так было и в этот день. Бык был как всегда начеку, но сегодня обычное сосредоточенное внимание его сменилось на тревожное предчувствие. Интуиция его редко подводила, поэтому Бык с особенной тщательностью следил за тем, что происходило вокруг. От Ольги это не ускользнуло, она не выдержала и поинтересовалась:
– Тебя что-то беспокоит?
– Меня беспокоит то, что сегодня здесь слишком много людей, – пояснил Бык, цепко и внимательно вглядываясь в окружающих и не забывая посматривать назад.
Они уже пару дней были с Ольгой на «ты». Он стал более к ней расположен, ибо она и впрямь оказалась приятнее, чем показалась вначале. И хотя она не перестала говорить с ним в своем привычном резковато-насмешливом тоне, его это почему-то перестало раздражать.
– А чем тебе мешают люди? – поинтересовалась Ольга и добавила с усмешкой: – Ведь по ним так хорошо стрелять. Ты же умеешь стрелять по людям?
– Умею, – признался Бык. – Хотя предпочитаю стрелять по бумажным мишеням, а не по живым.
– Значит, ты обожаешь всё это.
– Что именно, – не понял Ольгу Бык. – Что ты имеешь в виду?
– Ну, стрелять, драться, воевать и всё такое.
– Воевать? – переспросил Бык и, подумав, ответил: – Нет, воевать я не люблю. Если только обстоятельства не вынуждают. Война – это грязь.
– Разве не все мужчины любят войну? – насмешливо и чуть удивленно посмотрела на него Ольга.
– Войну любят те, кто там не был, или те, у кого мозги на этой мясорубке съехали набекрень, – заметил Бык.
