– С чего ты решил, что я буду для тебя вот таким глупым бакланом?
– Потому что я Милорд.
– А я подумал, что у тебя другая кличка, – отозвался Бык. – Урод, например.
Тут лицо толстяка перекосилось от нахлынувшей на него злобы, он занес было ногу, чтобы ударить Быка, но спохватился и не стал этого делать.
– Жаль, что бить тебя нельзя, – произнес толстяк со злостью, смешанной с досадой, – а то бы ты быстро у меня все зубы повыплевывал.
– А почему нельзя? – поинтересовался Бык. – На конкурс красоты хочешь меня выставить?
– Почти угадал, – ухмыльнулся Милорд и, закурив ароматную сигарету, сказал: – Ладно, хватит о ерунде, приступим лучше к нашему общему делу.
– У нас теперь общее дело? – криво усмехнулся Бык. – Что-то я не припомню такого компаньона.
– Мы только что сговорились, ты разве не понял? – толстяк хмыкнул, выпустив колечко дыма.
– Сговорились? – удивился Бык. – О чем это?
– О том, что будешь работать на меня, – Милорд затянулся, выпустил вверх струйку дыма и посмотрел на сигарету. – «Золотое руно». Лучше всех этих ваших сраных «Мальборо». Сто лет назад сделал запас и сейчас продолжаю всем этим наслаждаться. Жаль только, что сигареты теряют аромат от долгого хранения. Ну, так что, подсобишь нам в одном маленьком дельце?
Вопрос толстяка был прост. Да и в голосе его не было ничего угрожающего. Словно бы это была простая человеческая просьба. Но только глаза у спрашивающего были при этом колючие и злые, а тот, к кому эти слова были обращены, был прикован наручниками к трубе, идущей из стены. Так что мирной эту беседу назвать было никак нельзя.
Бык ничего не ответил на вопрос Милорда. А тот подошел к окну, некоторое время смотрел куда-то, потом повернул голову к Быку и произнес:
– Соглашайся, приятель, выбирать тебе всё равно не приходится. В противном случае тебе придется немного полетать. Здесь десятый этаж. Так что времени пожалеть о своей несговорчивости у тебя будет не так уж много.
– Я не боюсь смерти, – произнес Бык спокойно и также спокойно и прямо посмотрел в лицо стоящего рядом с ним толстяка. – Ты наверняка это знаешь, если уж приволок меня сюда.
– Знаю, – кивнул головой Милорд.
– Если уж ты в курсе, кто я такой, то неужели думаешь, что стану лизать тебе задницу? – в голосе Быка была слышна издевка. – В жизни такого не делал. И впредь не стану, – добавил он.
– А почему бы тебе не попробовать? – серьезно предложил Милорд. – Сейчас многие из ваших так и делают.
– Если меня вышвырнули на улицу, то это не значит, что я быстренько перебегу на твою сторону.
– Ну и глупо, – заметил Милорд. – Нынче все поумнели и запросто меняют свои взгляды.
– Я консерватор, – усмехнулся Бык, – и взглядов не меняю. Ты ошибся адресом.
– Ничего, научишься. Даже знаменитый Уинстон Черчилль сначала был у лейбористов, а потом перешел в консерваторы. Почему бы и тебе не последовать примеру этого весьма неглупого человека?
– С какой же это стати?
– Ради дружбы.
– С тобой, что ли?
– Если и не со мной, так с другим кем-нибудь.
– С кем же это? Учти, ты напрасно тратишь на меня время. Я ничего не буду для тебя делать, – с ненавистью в голосе проговорил Бык.
– Будешь, – заверил его толстяк. – И еще как будешь. Мы же не зря высчитали тебя. И вообще – таким людям, как мы с тобой, лучше договариваться по-хорошему. Ну, так что, так и будешь разыгрывать из себя супермена-патриота? Или сразу к делу перейдем?
