— Меня сразу повели к заму начальника колонии.
— За мной.
Пришлось пойти за надзирателем. Покинув жилой корпус для арестантов, мы оказались на улице и последовали по дорожке к следующему зданию. Дождь еще накрапывал, воздух был свеж и чист, я осматривалась. Вон то приземистое здание, скорее всего, административное, а вон те одноэтажные строения рядом с генераторами силового поля скорее для хозяйственных нужд. Чуть поодаль аэроплощадки, гаражи для наземных каров и вышка для связи, а дальше, за пределами трудового поселения, зеленое море леса.
Интересно, далеко ли до следующего поселения?
Надзиратель завел меня в здание, такое же серое и безликое, как прочие здания, где я сегодня побывала, и провел в свой кабинет на втором этаже. Он велел мне сесть и, достав из кармана прибор, сканирующий импланты арестантов, подключил его к служебному планшету. Затем он навел на меня прибор и, получив информацию на экране планшета, сказал:
— Твой номер – 3-5-н-10. Будешь называть его каждому надзирателю и вообще каждому человеку в форме, если понадобится. Десятку в номере можно опускать, в этом поселении все сидят по десятой статье. Инструктаж ты пропустила, но это не страшно: вечером вам еще раз все разъяснят. — Подняв на меня глаза, он представился: — Я Хальд, старший надзиратель. Со всеми вопросами, возражениями и советами приходи ко мне.
— Не уверена, что вы будете прислушиваться к моим советам, — сказала я.
— Ты права, — усмехнулся мужчина. — Но приходи все равно, поговорим.
— Вы всех арестантов приглашаете к себе поговорить?
— Только рыжеволосых девушек, — улыбнулся он и очертил заинтересованным взглядом мое лицо.
Хоть мои способности «отключены», я все равно почувствовала что-то нехорошее и напряглась. Зачем этот Хальд привел меня в свой кабинет? Почему пялится так?
Его передатчик замигал; отжав нужную кнопку, он выслушал сообщение и, к моему облегчению, указал мне на дверь.
— Все, иди.
Я поднялась и прошла к автоматической двери, но она не открылась. Я коснулась ее рукой – некоторые модели работают только так – но и тогда она не открылась. Озадаченная, я повернулась к надзирателю.
— Я забыл дать тебе главный совет, — произнес он мягко. — Будь послушна, Кайетана.
Мужчина разблокировал дверь нажатием на панель; я быстро развернулась и вышла в коридор. От недавней безразличности не осталось и следа; меня захлестнули эмоции. Выйдя из здания, я подняла руку и потрогала влажный лоб.
Сон, в безразличном царстве которого я пребывала последние месяцы, кончился – я проснулась. Я, Кайетана Скайлер, осуждена на четыре года по десятой статье всесоюзного кодекса, нахожусь на Хессе в исправительном поселении общего режима, в моем теле ограничивающий и отслеживающий имплант, мои способности к психокинезу заблокированы, а старший надзиратель, кажется, положил на меня глаз.
— Арестантка 3-5-н-10, — вымолвила я, принимая реальность.
Найте
— Я вытащу тебя, любимый, — пообещала Лария. — У моего отца связи.
— У моего тоже, — напомнил я.
Она махнула рукой; на ее движение силовое поле, разделяющее нас, отреагировало нервным голубоватым свечением.
— Да, у твоего папаши есть связи, но он и пальцем о палец не ударил, чтобы тебе помочь! Вот уже месяц ты гниешь здесь, на Хессе!
— Я похож на человека, который гниет? — насмешливо спросил я.
— Конечно, нет, ты никогда не сгниешь, — прошептала Лария, не сводя с меня глаз. — Потому что ты никогда не умрешь. Такие, как ты, не умирают. Над такими, как ты, не властно ни время, ни смерть. Ты ведь Найте – бессмертный…
