— Я смертный, дорогая. Еще одно твое слово, и я умру прямо здесь, обещаю тебе. Такая концентрация лести смертельна.
Она поджала пухлые губки.
— Ты всегда насмехаешься надо мной.
— Потому что ты постоянно меня расхваливаешь.
— Не могу иначе, — произнесла Лария томно, наклонившись вперед. — Слишком сильно тебя люблю.
Гены отца-центаврианина и матери-орионки подарили ей эффектную внешность: черные глаза, белокурые волосы – такой контраст привлекает внимание, а чувственная грация ее движений завораживает. Лария знает, что ее чары на меня не действуют, но никогда не упускает возможности в очередной раз испробовать на мне их силы.
— Молчишь, — укоризненно проговорила она. — Чтобы оказаться здесь, я выложила немалую сумму и прошла тысячу бюрократических проволочек. Мог бы и сказать мне что-нибудь.
— Но я ведь разговариваю с тобой, разве нет?
— Нет, не разговариваешь, просто отвечаешь на мои вопросы. Признайся, ты совсем не так равнодушен и насмешлив, каким хочешь казаться. Хватит уже отрицать очевидное: у нас особенные отношения, о нас говорит весь Союз!
— То, что о нас говорит весь Союз, это главное, да? — усмехнулся я, складывая руки на груди.
Лария фыркнула, и силовое поле снова «занервничало». Надеюсь, установка не даст сбой; не хотелось бы оказаться с этой хищницей безо всяких преград…
— Ты просто боишься любить, — с маниакальной уверенностью проговорила она, — не даешь себе воли, не хочешь показаться чувствительным, разрушить репутацию циника.
— По твоим словам выходит, что я неуверенный в себе слизняк, прикидывающийся циником. Так зачем я тебе такой?
— Не ерничай, Найте. Ты знаешь, что я имею в виду. Ты ради меня закон нарушил. Это значит, что я тебе небезразлична. Просто скажи это…
— Могу сказать это хоть тысячу раз. Ты мне небезразлична…
Лицо красотки осветилось.
— …Мне тебя жаль, — закончил я.
— Подлец! — вскричала Лария и вскочила со своего места. — Упиваешься собой? Думаешь, я вечно буду за тобой бегать и все стерплю? Нет уж, Найте, не дождешься! Ты здесь потому, что залез в мою голову и сделал внушение! Ты мне жизнь испортил, слышишь?
— Слышу, — поморщился я, — ты производишь весьма громкие звуки.
— Неужели ты не жалеешь о внушении?
— Жалею... что мое внушение так и не сработало.
— Я просто в восторге от того, как спокойно ты говоришь об этом! Для тебя залезть человеку в голову так же просто, как почистить зубы?
— Нет, еще проще, — возразил я скучающим тоном. — Для внушения не требуется даже пальцем пошевелить.
— Мерзавец!
Глаза Ларии метали молнии, волосы выбились из прически; не разделяй нас силовое поле, она бы кинулась на меня с кулаками – такое уже бывало.
— Гражданка Дейн, время, — напомнил охранник, вынужденный свидетель этой сцены.
— Ты пожалеешь, Найте! — пообещала Лария и, обжегши меня очами, вышла из помещения.
Я поднялся со стула, на который меня принудительно усадили – таков порядок встреч с посетителями – и подошел к охраннику. Обычно я не присматриваюсь к персоналу, но отвращение этого типа было почти осязаемо.
— Вперед, — мрачно сказал он и добавил: — Ублюдок.
— Интересно, осмелился бы ты сказать это, не будь мои способности заблокированы? — беззлобно поинтересовался я.
— Заткнись.
— Как я могу не подчиниться такому приятному человеку?
Он злобно фыркнул и повел меня из административного здания. Думать о Ларии было неприятно, поэтому я сосредоточился на мыслях о сегодняшнем ужине. Надеюсь, нас попотчуют натуральной едой, а не той искусственной гадостью, которую дают пару раз в неделю то ли чтобы напомнить, что мы здесь не на отдыхе, то ли чтобы сэкономить. Но даже если на ужин будет сублимированная дрянь, это не испортит моего аппетита: после стресса, а встреча с Ларией это стресс, я всегда хочу есть.
