Я тоже решила уйти; за мной последовали и другие дамы; одна, молоденькая, испуганно попросила довести ее до спальни.
— Конечно, — сказала я и улыбнулась девушке.
Мы вышли из зала и пошли к лестнице, у которой Марла уже вела разговор с настойчивым кавалером.
— Эй, рыжая, стой!
Я не остановилась.
— Стой, говорю!
Субъект, чьи мускулы явно развиты лучше, чем мозги, догнал нас, преградил дорогу и, нависнув, начал ухаживание:
— Обожаю рыжих, мой типаж. Замутим?
— Нет, — отрезала я.
— Чего так? Ты милашка, а в зале вон сколько мужланов. Кто за тебя заступится, если что?
— Отойдите, пожалуйста, — пискнула девушка, которая попросила меня проводить ее.
— И до тебя очередь дойдет, — улыбнулся шире герой-любовник.
Я поглядела ему за спину – коридор пуст. А ведь, по словам Птички, которая встретила меня сегодня, арестантов в нерабочее время здесь всегда много, и здание гудит, как улей… Неспроста все это. Вряд ли невозмутимость Марлы и Курида вызвана равнодушием.
В зале послышались звуки борьбы и треск дерева: вот и первая драка подоспела.
Я задрала голову, но не увидела в коридоре глазков камер; здесь не может не быть камер, значит, они спрятаны. Охрана наблюдает за нами, но не вмешивается. Почему?
Взглянув в лицо мужчинки, я искренне ему посоветовала:
— Идите лучше спать.
— Пойдешь со мной?
— Нет!
Я попыталась обойти нежданного поклонника, но он меня не пустил и, схватив за руку, притянул к себе. Девушка, цепляющаяся ко мне, отцепилась и поспешила уйти; я ее не виню, самосохранение – инстинкт сильный.
Охрана появилась неожиданно и «ожиданно» одновременно. Дюжина человек, не меньше, вышли из проема в стене и принялись, выражаясь официальным языком, «организовывать порядок». Марла повернулась в их сторону и, заметив, что я на нее смотрю, подмигнула мне.
Ее громко сопротивляющегося кавалера скрутили и увели, та же участь постигла типа, который приставал ко мне. Что первый, что второй попытались воспрепятствовать, но не слишком успешно.
Качая головой, я прошла к лестнице и спросила у Марлы:
— Так всегда бывает в первый день?
— Всегда, — кивнула она. — Сюда в основном попадают младшие расы, а они по природе своей драчливы. Как только слышат, что здесь довольно свободный режим, сразу начинают борзеть.
— Я заметила двоих центов.
— Эти тоже иногда сюда попадают. Старшие расы нарушают закон так же часто, как младшие, но попадаются куда реже. Испугалась?
— Нет. Это было ожидаемо. Любопытная у вас тактика: говорите новеньким, что режим здесь не такой уж строгий, отношения-сношения разрешены, позволяете дерзить, а потом охрану напускаете?
— Никого мы не напускаем. Охрана приходит на шум сама.
— А остальные арестанты где?
— По спальням сидят, не мешают воспитательному процессу. Мы никого не обманываем, Тана. Было четко сказано, что дисциплина и уважительное отношение друг к другу у нас обязательны. Адекватные люди проблем на Хессе не имеют. Ты в спальню? Идем.
Мы с Марлой начали подниматься по лестнице. Охрана все еще разбиралась с нарушителями спокойствия; внизу раздавались шум и ругательства.
Я зевнула: для меня подобные звуки привычны – спасибо работе в патруле. Как сказала Марла, адекватные люди не имеют проблем на Хессе, а я дисциплинированная, вежливая и очень, очень настроена на работу, чтобы как можно скорее отработать долг и выбраться отсюда. Если соблюдать все правила и не ввязываться в конфликты, то ничего плохого со мной не случится.
