Вопрос этот застал Яблонского врасплох.
«Черт подери, почему я ей раньше по фамилии не представился. Какую же теперь ей назвать?
…на ум идут все, какие-то Петров, Иванов, Сидоров. А почему собственно пошлые? Они распространенные попробуй, отыщи Дмитрия Иванова или Диму Сидорова. Жизнь потратишь – не найдешь».
– Как разве я тебе не называл свою фамилию? – Округлив глаза, спросил Яблонский.
– Нет.
– Иванов моя фамилия. Иванов!
– Что ты говоришь!? – Изумленно воскликнула девушка. – Никогда бы не подумала!
– Почему?
– Потому что ты не похож на Иванова! Я, например, думала, что твоя фамилия
Раневский или Яблонский.
Григорий вздрогнул. Он бы непременно рухнул на пол, если бы лежал не у стены:
– Почему ты так решила? – Поинтересовался он тихим голосом.
– Что?
– Что я Раевский или Яблонский?
– Просто в твоей внешности есть что-то аристократическое и ей подходят именно эти фамилии.
– А.
Григорий успокоился и перешел на дурашливый тон:
– А Ивановы, по-твоему, менее аристократичны?
– Почему менее? Вовсе нет. Хотя, по правде говоря, все знакомые мне Ивановы имели довольно простоватый вид слесарей и водопроводчиков.
– Вот видишь, я соответствую своей фамилии Иванов.
– Почему это?
– Потому что я тоже умею чинить водопроводы.
– Точно. – Рассмеялась Катя. – Сантехник, который приходил к нам чинить ванную так и не поверил, что теми инструментами, которые есть у нас дома, можно было так починить водопроводную трубу!
– Ну, вот видишь. Даже сантехник признал во мне Иванова!
Яблонский притянул Катю к себе, и они потешно потерлись кончиками свои носов.
– Ну, что ты знакомишься с моей мамой? – Вновь вернулась к теме знакомства Катя. Яблонскому это уже порядочно надоело, но он решил не менять дурашливый тон:
– Что прямо сейчас? В неглиже? Думаю, она меня не поймет! Мне нужно помыться, побриться, одеться, выпить чашечку кофе и только тогда знакомиться с твоей мамой. Кстати, мне предложили билеты в театр. Давай сходим в театр, а потом уж к твоей маме с визитом?
– Тогда уж лучше в кино.
– Почему в кино? – по-детски надул губы Григорий.
– В кинотеатрах идет новый фильм режиссера Арсеньева. Говорят, что это очередной его шедевр.
– Арсеньев. Кто такой этот Арсеньев?
– Ты меня удивляешь, Дима! Не уже ли ты не знаешь Арсеньева?
– Увы и ах, не знаю.
– Тогда мы просто обязаны пойти на этот фильм! Ты должен познакомиться с его творчеством!
– Почему должен?
– Потому что это гений кинематографа! Как говорит моя мама – «Арсеньев – наше все в области кино»
– Ну, раз так сказала твоя матушка, то мы непременно пойдем в кино, и на последний ряд, и последний сеанс!
– Почему на последний сеанс и ряд?
– Чтобы на «нашем всем» целоваться! Катя несильно ударила Яблонского в бок:
– Как тебе не совестно. Целоваться на нашем всем! Это все нужно смотреть и впитывать.
– Ну, если Катя скажет надо, Гоша ответит есть! – Попытался скаламбурить
Яблонский. – И будет впитывать!
– Какой Гоша? Причем тут Гоша?
Гоша, так в детстве называла Григория мама, стал быстренько выкручиваться из неловкой ситуации:
– Кто сказал Гоша? Какой Гоша! Где Гоша? Покажите мне его. Я хочу видеть этого человека!
Яблонский грозно зарычал и увел разговор в иную плоскость:
– Кстати ты не сказала, когда мы идем в кино и главное, главное, когда мы идем с визитом к твоей маме!?
– В кино, если ты не против, пойдем в субботу, а воскресенье к маме.
– Прекрасно! В субботу нацелуемся, а воскресенье наедимся. Ты ведь приготовишь свою фирменную тушеную утку?
