– Не обломилася нам сёня, Жучка, – собака виновато опустила глаза. – Ну, тады пойдем до дому до хаты.
К. Я. Грымза бубня себе под нос (непонятные собаке) проклятия в адрес ящика, отправился домой. Рядом с ним, принюхиваясь к звериным следам, бежала Жучка.
– Нет, как ни крути хвостом, – думала собака, – а хозяин у меня, что надо! Войдя в деревню, Грымза прямиком направился в сельскую библиотеку.
– Место. – Приказал он Жучке, собака покорно опустилась на задние лапы, а Карп
Яковлевич стал подниматься по ступеням к двери.
– Здорово, Борис Львович. – Приветствовал он молодого, недавно пригнанного из города библиотекаря Б. Л. Шульмана. – Гляди, чаго я найшоу. Можа купишь за пузырь?
Библиотекарь нацепил на свой хищный нос очки, и устремил умные пытливые глаза в мясо, как он любил выражаться, текста.
От Карпа Яковлевича, надо бы это пометить, не ускользал ни зверь, ни (когда это бывает ему нужно) браконьер, но восхищенный блеск, что сверкнул в глазах библиотекаря, он пропустил. Ой, пропустил! Впрочем, может лесник, того-этого попросту не придал ему значения? Мало ли как они «зыркают ентые интилихенты»
Вот кабы то был свой брат лесник, то Карп Яковлевич тотчас же смекител бы неладное.
Библиотекарь снял очки и поинтересовался:
– Пузырь водки или вина?
– Кабы гэтая книга была на нашей мове написаная, то слупил бы я с тябе, Львович, на водку, а за немчурскую попрошу тольки на бутельку красненькой.
– Держи. – Борис Львович вытащил из портмоне пять рублей и протянул их леснику.
– Да, то ж много, Львович, – отводя (но это был только красивый жест, ибо лесник знал, что в любом случае заберет всю пятерку) руку библиотекаря, сказал К. Я. Грымза.
– Ну, как без закуски—то пить! А, Карп Яковлевич? – Библиотекарь сунул пятерку в карман лесника. – Без закуси – не возможно!
К. Я. Грымза старорежимно поклонился библиотекарю в пояс, вышел на улицу и позвал собаку. Жучка поднялась с пыльной дороги, и весело виляя хвостом, точно чувствуя хозяйскую удачу, побежала за Карпом Яковлевичем.
Примета не обманула К. Я. Грымзу к вечеру он был уже, что называется, жахом-мажахом. За что вновь был бит своей супругой, но когда Вера Семеновна тягала супруга за ухо, то ему уже было решительно не больно. Он находился в таком состоянии, что хоть на дыбе его пытай. Он бы и глазом не повел. Потому как открыть их не имел никакой физической возможности. Пьян Карп Яковлевич был смертельно!
Всю ночь (становясь на задние лапы) Жучка заглядывала в окно хаты, интересуясь, жив ли хозяин. Судя по здоровому храпу – лесник был жив. Через неделю Борис Львович продал за две тысячи рублей «Винилину Книгу» страстному коллекционеру (бывшему своему преподавателю научного атеизма) эзотерической литературы Татьяне Алексеевне Вышнепольской.
Весенним слякотным утром студент выпускного курса Григорий Яблонский вошел в приемную ректора и поинтересовался:
– Могу ли я поговорить с Дмитрием Алексеевичем?
– Сейчас узнаем.
Миловидная дамочка подняла телефонную трубку.
– Дмитрий Алексеевич, с вами хочет поговорить студент Яблонский… что? да, да… Хорошо.
Наталья Сергеевна, как звали секретаршу, наманикюренным пальчиками нажала на черные телефонные попурышечки и сказала, указав на дверь:
– Проходите.
Яблонский вошел. После безликих институтских коридоров, кафедр и лабораторий кабинет ректора представлялся оазисом интеллектуализма: массивный письменный стол, кожаное кресло, полированный стол, для приглашенных лиц, деловые стулья. Два огромных окна, задернутые легким тюлем. Великолепные книжные стеллажи с томами классиков научного коммунизма. Цветной телевизор на кокетливой тумбочке.
