Архангел - страница 7

Ни­ко­гда не ис­пы­ты­вал се­бя та­ким сла­бым, без­за­щит­ным. Что та­кое от­чая­ние!? До по­те­ри На­та­ши да­же сло­ва та­ко­го не знал, а вот те­перь…

Ко­гда воз­ни­ка­ет от­чая­ние, мы по­ни­ма­ем, что боль­ше ни­че­го не мо­жем сде­лать. В от­чая­нии мы все­гда ис­пы­ты­ва­ем бес­си­лие. До тех пор, по­ка мы ещё что-то мо­жем, идём к це­ли, от­чая­ние не на­сту­па­ет. От­чая­ние при­хо­дит, ко­гда мы за­ме­ча­ем, что уже позд­но: не­сча­стье уже про­изош­ло. Оно раз­ру­ша­ет то, что цен­но.

От­ча­яв­ший­ся че­ло­век бли­зок к са­мо­убий­ст­ву, по­то­му что всё, что пред­став­ля­ет опо­ру, цен­ность, — ло­ма­ет­ся. Ли­бо уже сло­ма­но, ли­бо я на­блю­даю, как оно при­хо­дит в упа­док и ис­че­за­ет. Я ис­пы­ты­ваю боль, ко­гда ви­жу, что ве­щи, ко­то­рые важ­ны, раз­ру­ша­ют­ся. Или я стою по­сре­ди ру­ин раз­ру­шен­ной жиз­ни. Боль­ше нет ни­ка­кой на­де­ж­ды. Что ещё, мо­жет, быть? Бу­ду­ще­го нет, настоящее — это руи­ны, про­пасть.

– Ар­хан­гел, у те­бя ещё есть шанс об­рес­ти сча­стье, – на­стаи­ва­ла Ан­ге­ли­на. – Сми­рись и при­ми смерть На­та­ши. Про­шу те­бя, дай мне хо­тя бы ма­лень­кую на­де­ж­ду, что мы мо­жем быть вме­сте. Нам дай на­де­ж­ду, – мо­ли­ла жен­щи­на, которая ни­ко­гда не смо­жет за­ме­нить мне лю­би­мо­го че­ло­ве­ка.

На­де­ж­да на сча­ст­ли­вую жизнь умер­ла вме­сте с На­таш­кой.

Надежда — это ис­кус­ст­во. Это ду­хов­ное ис­кус­ст­во. Ря­дом с соб­ст­вен­ной не­мо­щью, вме­сто то­го что­бы впа­дать в бес­си­лие или ле­тар­гию, мож­но ещё что-то де­лать, а имен­но: не от­ка­зы­вать­ся от­то­го, что цен­но. При этом «де­лать» оз­на­ча­ет не внеш­ние дей­ст­вия. Это де­ло внут­рен­ней ус­та­нов­ки.

Ме­ж­ду на­де­ж­дой и от­чая­ни­ем су­ще­ст­ву­ет ещё од­но по­ня­тие, ко­то­рое близ­ко от­чая­нию, а имен­но: «сдать­ся». Ко­гда я го­во­рю: «Это боль­ше не име­ет смыс­ла», то­гда я от­ка­зы­ва­юсь от цен­но­го. Это близ­ко к де­прес­сии. Ко­гда че­ло­век сдаётся, у не­го боль­ше нет на­де­ж­ды. В рав­но­ду­шии ещё ос­таётся не­мно­го опоры — по­ка че­ло­век не по­па­да­ет в про­пасть от­чая­ния. В от­чая­нии же про­ис­хо­дит по-дру­го­му: я уже на­хо­жусь в про­пас­ти.

2. Глава 1.1 Архангел.

Боль и печаль режет сердце,

Не позволяя сделать вдох,

И все сильнее напрягаю слух, в надежде услышать твой звонкий голос,

В ответ лишь гробовая тишина и скорбное биенье сердце,

Не удержался и разрывая тишину, кричу

бесшумно перебирая пересохшими губами:

« …не уходи…,а если вдруг уйдёшь, тогда не возвращайся…».

Кровь, слов­но ог­нен­ная ла­ва, не­сёт­ся по мо­ему воз­бу­ж­дён­но­му те­лу. Но без­жа­ло­ст­ные вос­по­ми­на­ния хо­ло­дят ду­шу, за­став­ля­ют вновь и вновь воз­вра­щать­ся в ужас­ное про­шлое.

– Лё­ша-а-а, – кри­ки Ан­ге­ли­ны раз­ры­ва­ют ти­ши­ну, вы­ну­ж­дая вер­нуть­ся в страш­ную ре­аль­ность. – Бо­же, Лё­ша, – хри­пит де­воч­ка. Её те­ло из­ви­ва­ет­ся по­до мной, спи­на пре­вра­ща­ет­ся в ду­гу и те­ло бес­стыд­но вы­ги­ба­ет­ся на­встре­чу мо­им гу­бам, де­мон­ст­ри­руя уп­ру­гую грудь. Без эмо­цио­наль­но смот­рю на жен­ские пре­лес­ти, и не мо­гу по­лу­чить долж­но­го ре­зуль­та­та. Про­во­жу ру­кой по иде­аль­ной фор­ме по­лу­ша­рия, ощу­щая мяг­кость, уп­ру­гость, но не чув­ст­вую те­п­ла. Те­ло реа­ги­ру­ет, плоть же­ла­ет, но вот ду­ша от­вер­га­ет не­ес­те­ст­вен­ность, фаль­ши­вость…

– Лё­ша, про­шу, не ос­та­нав­ли­вай­ся, – хри­пит чу­жой го­лос, на­пол­нен­ный по­шло­сти.