Архетипы в русских сказках. Какая детская травма у Кощея. Как прошла сепарация Колобка. Почему премудрость не спасла Царевну-лягушку от абьюзера. Народы России: мифы и легенды. Комплект из 2-х книг - страница 10
«Заюшкина избушка» и черный риэлтор
Помните, да? У Лисы избушка ледяная, у Заюшки – лубяная…
Жили-были в лесу лисичка и зайка.
Жили они неподалеку друг от друга. Пришла осень. Холодно стало в лесу. Решили они избушки на зиму построить. Лисичка построила себе избушку из сыпучего снежка, а зайчик – из сыпучего песка. Перезимовали они в новых избушках. Настала весна, пригрело солнце. Лисичкина избушка растаяла, а зайкина стоит, как стояла. Пришла лисица в зайкину избушку, выгнала зайку, а сама в его избушке осталась.
Дом, избушка – архетип безопасного пространства. Места, где ты чувствуешь себя защищенным. Метафора внутреннего мира.
Пошел зайка со своего двора, сел под березкою и плачет. Идет волк. Видит – зайка плачет.
– Чего ты, зайка, плачешь? – спрашивает волк.
– Как же мне, зайке, не плакать? Жили мы с лисичкой близко друг возле друга. Построили мы себе избы: я – из сыпучего песка, а она – из сыпучего снежка. Настала весна. Ее избушка растаяла, а моя стоит, как стояла. Пришла лисичка, выгнала меня из моей избушки и сама в ней жить осталась. Вот я и сижу да плачу.
Зайка далеко от своего домика не пошел. Включил жертву и стал проситься «на ручки» каждому встречному-поперечному.
Синдром жертвы – атрибут инфантильного человека в созависимом типе личности. Жертвы в детском анамнезе всегда имеют незакрытую базовую потребность в безусловной любви. Психика, особенно детская, пластична. Она будет изворачиваться и находить варианты компенсации. Недолюбленный ребенок может удовлетвориться суррогатом любви в виде заботы или жалости. Этот алгоритм записывается в виде нейронных связей и реализуется потом во взрослой жизни.
Сирый и убогий, в смысле – серый и несчастный – Зайка упал на грудь сначала волку, потом медведю. Те, вдохновленные возможной геройской миссией, накинулись было на Лису, да быстро зубы и когти пообломали себе. Слились, в общем.
– Не плачь, зайка. Пойдем, я тебе помогу, выгоню лисичку из твоей избы.
Пошли они. Пришли. Медведь стал на пороге зайкиной избушки и кричит на лисичку:
– Зачем отняла у зайки избу? Слезай, лиса, с печи, а то сброшу, побью тебе плечи.
Не испугалась лисичка, отвечает медведю:
– Ох, медведь, берегись: мой хвост что прут, – как дам, так и смерть тебе тут.
Испугался медведь да наутек и зайку одного покинул.
Такая категория людей нередко встречается. «Много шума – мало дела». Возмущаются громко, что мусор во дворе, но на субботник не пойдут. Рьяно высказывают свое оппозиционное мнение чиновнику в телевизоре. И это следствие двух моментов. Первый – это потребность сместить фокус внимания со своей скучной и пустой жизни, наполнить ее хоть какими-то, пусть и иллюзорными впечатлениями. И второй момент – кастрация инициативности в детстве. «Не лезь», «не трогай», «Я кому сказала, сиди смирно».
Заюшка не на тех поставил. Пожалели его, конечно, но домик-то не вернули. Лису из личного пространства не выгнали. Лиса, кстати, – типичный абьюзер. Сначала песни сладкие споет, луну и звезды к ногам положить пообещает, а потом – раз! – и заметить не успеешь, как ты в его власти.
Вот что еще важно пояснить: как так получилось, что созависимый Зайка смог один жить?
У созависимых бывают такие периоды, как правило, совпадающие с возрастными кризисами, когда они «твердо» решают: «Все! С меня хватит! Лучше быть одной, чем издевательства очередного козла, ой, простите, Лисы, терпеть». И уходят в контрпозицию. Начинают заниматься собой, учатся самостоятельности. И если повезет и рядом окажется хороший психолог, то есть шанс из «контрика» к самодостаточности перейти. А если нет – жди срыва обратно в созависимую позицию. А кто больше всего любит «созиков» кушать на обед? Конечно, абьюзеры!
Похожие книги
