Архитектура для начинающих - страница 41

Рита выключает душ, заматывается в банное полотенце. Из запотевшего зеркала на нее смотрит счастливая, новорожденная женщина, еще не понимающая, что этот мир вовсе не райский сад.

– Ты не выглядишь больной, – подозрительно произносит помятый Мишка.

Он не выспался, он голоден и зол.

Рита готовит завтрак – легкий салат и паста с острым соусом, и постоянно натыкается на сковороду с горелыми остатками вчерашнего Мишкиного ужина. Переставляет ее, передвигает… В очередной раз просто выбрасывает в мусорное ведро.

– Ты с ума сошла? – возмущается муж. – Она ж… ее ж отмыть еще можно!

Рита поднимает глаза, и становится ясно, что она только сейчас заметила его присутствие. А еще становится ясно, что мысли ее далеки и солнечны.

– Отмыть? – она оглядывается на сковородку, потом на Мишку, пожимает плечами. – Но я не хочу.

Это уже не первый звоночек, это целый колокольный набат.

– То есть… как? – офигевает Михаил, не верит собственным ушам. – Она же новая и ты это… должна.

В глазах взрослой женщины истинно детское удивление:

– Убирать за тобой грязь?

С минуту они пристально изучают друг друга.

– ПМС? – с надеждой произносит Михаил. Перед ним знакомая и абсолютно чужая женщина.

– Сротапанна, – ровно отвечает Марго, изо всех сил стараясь сохранять серьез и не расхохотаться ему в лицо. – Буквально означает «тот, кто вошел в поток», согласно традиционной метафоре, сравнивающей достижение просветления с переходом бурной реки. Тот, кто входит в поток, открывает свои глаза дхарме. Вошедшим в поток гарантируется просветление не больше чем через семь перерождений, а может, и скорее, – она могла бы еще долго цитировать последнюю прочитанную статью по введению в буддизм, но Мишка сбежал, обозвав напоследок Риту нецензурным выражением, которое она ему простила, ибо – войти в поток можно, став праведным человеком, узнав о дхарме, добившись правильного состояния ума и живя в соответствии с дхармой.

Тот, кто вошел в поток, получает подкрепление своему интеллекту от учения Будды «правильное воззрение», он следует буддийской морали (шила) и почитает Три драгоценности… – их Рита не помнит, но, не суть. Сейчас для нее открылась первая собственная драгоценность – собственное Я, которое она непростительно долго отодвигала на десятый план. Пришло время узнать его.

– Мама! Мама! Наша тетя Света пришла! – кричит маленький Мишка своей маме, бежит через двор, лавируя между кладками кирпичей, связками бревен, штабелями досок. Их дом еще строится, семья ютится в «летней кухне». Следом, натыкаясь на все подряд, продирается пьяная женщина в легком платье – тетя Света, в тридцать выглядящая на 45, двоюродная сестра Мишкиной мамы.

– А почему она такая странная? – спрашивает он, когда мама, уложив родственницу спать, выходит во двор вешать стиранное белье.

– Потому что болеет, – нехотя отвечает сыну.

Мишке около шести. Он головаст, крепок, смышлен и бесстрашен (не боится даже дедова Полкана).

– А почему она болеет?

Мать встряхивает его рубашечку, цепляет на прищепки и тянется за новой.

– Потому, что у нее мужа нет.

Мишка деловито сопит, вспоминая всех знакомых в таком статусе. Но получается, что у каждого мужа уже есть жена, а если жены нет, то он не муж.

– От горя болеют, – продолжает свои размышления мать.

– Если нет мужа, это горе? – делает свой вывод сын.

Женщина усмехается его сообразительности и подтверждает.