Архитектура гражданских зданий Центральной Азии - страница 19

Для архитектуры Северной Бактрии (южные районы Таджикистана и Узбекистана) издавна характерно применение сырцовых блоков и сырца для стен, коридорообразной системы узких помещений, окружавших главный зал или двор, балочно-стоечные и сводчатые системы перекрытий (Гл. 1 0 Табл. 8,9). В построении антаблемента и массивных колонн выработался особый греко-бактрийский ордер. В буддийских наземных храмах, монастырях (вихара), погребальных и памятных культовых сооружениях (ступа), пещерных храмах и гротах заметна близость архитектуры Бактрии к индийским формам. Разработка массивных форм этой архитектуры пилястрами, аркатурами, профилированными тягами и скульптурными деталями являет собой переосмысление эллинистических образов в духе и характере восточной античности и эстетики буддизма. Стены сложенные из сырца, облицовывались камнем и терракотовыми плитами. Широко применялись горельефы и круглая скульптура из мергелистого известняка, покрытия краской, тонкой штукатуркой, а иногда и позолотой^>36.

В декоре появляются сцены, символы и атрибуты, присущие образам божеств греческого пантеона. Одновременно использовались античные профилированные тяги, пилястры или вертикальные раскреповки, различные обломы (валики, выкружки, скоции), близкие греческим и римским образцам. Местными оставались украшения, занесенные из Индии при Кушанах^>37.

Капители из Шахринау вторят композитным капителям, известным по находкам в Пакистане (Джемальгари, Буткара) и Афганистане (Хадда). Пришедшие из эллинского мира ионические, коринфские и композитные раскрашенные капители, порой с человеческой фигурой или головой между листьев аканта и валют, указывают на Передний Восток, как один из источников архитектурного декора, уже достигшего там большой зрелости и собственного выражения^>38.

На каменном фризе из Айртама (II в. н. э.) крупные аканты поставлены стоймя вперемежку с полуфигурами гениев-музыкантов и фланкированы на углах волютами, некоторую скованность форм можно отнести за счет канонов буддийской иконографии. В пластичном декоре из глины с алебастровым покрытием буддийского святилища из Дальверзинтепа (II – III вв.) ощущается утонченность образов, возрастающий интерес к игре форм и деталей, что ведет к их некоторой манерности^>39.

В последующие эпохи синтез монументального искусства и архитектуры проявляется в памятниках буддийского искусства: пещерный монастырь Кара-тепа II – IV вв., буддийский монастырь Аджинатепа VII – VIII вв. – свидетельствует о большой стойкости ряда канонических образов. И в то же время в архитектурном декоре этих памятников обнаруживается появление новых мотивов (буддийский культовый центр Каратепа в Старом Термезе)^> 40.

Светское искусство развивалось рядом с буддийским. Наиболее ярким проявлением светского монументального искусства было искусство дворцовое и самым значительным памятником этого вида искусства первых Кушан является дворец на городище Халчаян^>41.

В архитектурном декоре Парфии (в части территории Юго-Западной Средней Азии) было немало приемов, заимствованных из западно-эллинистической строительной техники, в частности капители ионические, коринфские и композитные с фигурными вставками. В украшении зданий употреблялись терракотовые аканты – матовые или покрытые красным ангобом. Появляются каменные каннелированные пилястры, вводятся фризы из триглифов и метоп, переработанных на местный лад. В них органично сочетаются греческие мотивы (палица Геракла, маска льва) и парфянская символика (лук, колчан, династийный знак Аршакидов и полумесяц). Приземистые и тяжелые архитектурные формы парфянской Нисы облагораживались раскрашенными статуями, плетенными тканями, художественной терракотой, декоративной росписью. В убранстве интерьеров вводятся маски мимов, красные гирлянды, переплетенными черными лентами, терракотовые остролисты и аканты. Большую роль играли, видимо, утварь из дерева и кости, парфянские малиново-красные ковры. Получает широкое распространение окраска стен в черный и красный цвета с лощением