Архив еврейской истории. Том 14 - страница 8



Но 5 ноября, вновь поднимая тему своей занятости, Савелий пишет в Берлин:

К сожалению, до сего числа Уполномоченный в Москву не приехал, и я уже свыше трех месяцев томлюсь бездельем. Правда, время от времени тов. Маковский[61] дает мне кое-какие поручения, но это не заполняет и части моего досуга. А я привык к кипучей деятельности, захватывающей целиком. Вследствие этого я вынужден был принять другое назначение, которое предложил НКВТ в смешанном обществе. Конечно, пока Вы мне не укажете, кому мне передать свои дела, я останусь на своем посту и выполню все поручения, которые Торгпредство прислало мне[62].

Савелий имел в виду делегирование его Наркоматом внешней торговли на учредительное собрание Русско-английского сырьевого общества (РАСО), и 19 декабря Маршак пишет ему: «Совершенно нормально, что Вы не могли ожидать так долго и приняли другое предложение. Что касается отчета о взятых Вами в НКВТ суммах и о произведенных расходах, то шлите его сюда в бухгалтерию»[63]. Но и на этот раз трудоустройство Савелия не обошлось без участия брата, который 8 февраля 1924 года в рекомендательном письме, адресованном в НКВТ, категорично заявлял:

Своего брата, Савелия Максимовича Литвинова, могу без малейшего колебания рекомендовать на ответственную должность как честного и преданного интересам Советской власти работника. Хоть и находясь вне партии, он с первых же дней Октябрьской революции работал в качестве ответственного сотрудника в советских учреждениях, в том числе в берлинском торгпредстве. Он – опытный организатор и знаком с коммерческим делом теоретически и практически. За его добросовестность и политическую лояльность ручаюсь полностью[64].

Включенный в правление Русско-английского сырьевого общества[65], Савелий продолжил службу и в берлинском торгпредстве в качестве заместителя уполномоченного для СССР и управляющего московской конторой. С 1924 года уполномоченным состоял партиец-политкаторжанин Лев Рубинштейн[66], которого Савелий нередко замещал, и у них сложилось полное взаимопонимание, о чем свидетельствует, например, письмо от 6 января 1925 года:

Дорогой Савелий Максимович,

Довожу до Вашего сведения, что я вернулся 2-го января из отпуска и уже вступил в работу. В течение всего моего отпуска я не особенно поправился, но все же опять в силах приступить к работе. Думал я немедленно же поехать в Москву, но, согласно желанию т. Стомонякова и т. Старкова, я должен пробыть еще в Берлине 5–6 недель для ознакомления со всеми делами и для вхождения в работу, после чего только смогу приехать в Москву. В течение этого времени я здесь буду заведовать делами химического отдела, также – московскими делами и, в связи с болезнью т. Маковского и необходимостью для него поехать в санаторию на 2–3 недели, замещать его за время его отпуска. Как видите, сразу же окунусь во все дела, и, по всей вероятности, работа будет настолько велика, что приеду к Вам в Москву достаточно усталым. Прошу Вас держать меня в курсе всех Ваших дел и сообщить мне о всех нуждах и также обо всех вопросах, которые должны быть здесь урегулированы и которые должны получить здесь решение, и также прошу Вас указать на все те дела, которые я мог бы здесь протолкнуть. Говорил я уже с т. Старковым по поводу Вашего приезда сюда и получил уже его принципиальное согласие; как только приеду в Москву, постараюсь Вас отпустить на несколько недель в Берлин. Прошу Вас также сообщить мне, какова сейчас работа на перспективы и нужны ли Вам еще сотрудники для Москвы и других городов.