– Совершенно верно, – подтвердил я.
Она… Скажем так: пусть лучше Бонни обитает в деревянной черепушке, а не в моей. Возникнув у меня в сознании, этот дух интеллекта так разросся, причем в самые кратчайшие сроки, что ему – а точнее, ей – стало тесно. Мы сумели успешно пересадить ее из моей головы в специально подготовленный резной деревянный череп. С тех пор мы учим эту малютку уму-разуму, отвечая на бесконечный поток вопросов.
– Доброе утро, Бонеа, – поздоровался я.
– Утро начинается, когда восходит солнце! – сообщила черепушка. – А заканчивается в полдень!
Наша Бонни – просто кладезь бессвязной информации. Готова рассказать о подробностях любых аспектов мироздания, но понятия не имеет, как они соотносятся с реальным миром. Коли уж связался с ней, будь добр соблюдать осторожность, а поэтому я сказал:
– И снова совершенно верно. – После чего добавил: – Доброе утро, Мэгги.
– Привет, пап. Я тут оладьи на завтрак готовлю.
– И это будет объедение, – подхватил Томас.
Братец ткнул меня в поясницу, а Мэгги бросила на него быстрый взгляд и застенчиво улыбнулась.
Оборачиваться не было нужды: и без того ясно, что Томас подмигнул ей в ответ.
– О да. – Я поднял брови. – Оладьи. Это что-то новенькое.
– Если хочешь повзрослеть, не бойся экспериментировать, – назидательно продолжила Мэгги. – Так Молли говорит. А Томас говорит, что всем нравятся оладьи.
– Всем без исключения, – подтвердил Томас.
Я хмуро глянул за плечо – мол, без тебя разберемся, – и брат ответил невинной улыбкой.
– Ну что ж… Оладьи – не самый плохой вариант, – заключил я. – Тебе помочь?
– Сама справлюсь, – ответила Мэгги. – Плиту я включать умею, а Бонни знает рецепт.
– Мне известны двести двадцать семь совершенно разных способов приготовить оладьи! – провозгласила черепушка. – Для шестнадцати из них сгодится наш кухонный инвентарь!
– Остановимся на седьмом рецепте, – решила Мэгги. – Правильнее готовить с нуля, из простейших ингредиентов.
Тут я понял, что вскоре на кухне устроят страшный кавардак. Мыш бросил в мою сторону самодовольный взгляд и облизнулся. В общем, за готовкой последует нешуточная уборка… но, пожалуй, это пойдет Мэгги на пользу. Поэтому я наклонился и чмокнул ее в макушку:
– Ты поосторожнее с плитой, хозяюшка. Понадобится помощь – зови.
– Видишь, мисс Мэгги? – добавил Томас. – Я же говорил!
Я обмер и уставился на него:
– Так это ты все подстроил? Потому что тебе оладий захотелось?
Томас сделал серьезное лицо и предостерегающе глянул на Мэгги:
– Я мог бы сказать, что это не так. Но не стану.
Я закатил глаза, а дочка хихикнула:
– Не сердись на дядю Томаса, пап. Он хороший!
– А ты еще маленькая. Знаешь что? Я сам с ним разберусь. А ты сосредоточься на оладьях. И давай-ка поаккуратнее.
– Лады, – согласилась она.
Хотя глаза ее оставались припухшими от сна, Мэгги вернулась к готовке с той утренней энергией, что свойственна людям, еще не заработавшим зависимость от кофеина, а я устроился на стоявшем неподалеку диванчике.
Наша квартира, по сути, представляла собой одну большую комнату – кухню, столовую и гостиную без разделительных стен – с двумя дверьми в наши с Молли спальни. Хотя, строго говоря, вторая спальня тоже принадлежала Молли. Насколько я знал, после моего переезда она тут не жила, хотя забегала пару раз, чесала Мыша, обнимала Мэгги, весело щебетала со мной о каких-то пустяках и снова убегала.
Давненько мы с ней не разговаривали по-настоящему.
