– Это еще неизвестно. Начиталась вольнодумных газетных статей, вот и втемяшила себе в голову, – размышлял вслух кот.
– Она неграмотная, – напомнила я. – Тем более что российская цензура при царизме отличалась жесткой хваткой и консерватизмом.
– Алиночка, не надо умных слов, тебе это не идет…
– Это ктой-то сказал? – неожиданно влез пьяненький завсегдатай. – Кот, чой ли?!
– Поменьше надо уши развешивать на чужие разговоры, тогда и коты разговаривать перестанут, – резко осадил его Профессор.
Пьянчужка испуганно перекрестился, икнул и послушно отвалил.
– Даже если ею никто не управляет, она все равно опасна, – хлопнула я по столу ладонью. – Ее сила, похоже, растет, и, если она не отступит от своих планов по захвату Архангельска, кто знает, сколькими жертвами это обойдется, поэтому мы и должны ее остановить сейчас.
– По крайней мере, мы разогнали ее лагерь, а пленных кикимор передали нашим людям из отдела, – наконец вставил свое и командор. – С ними проведут разъяснительную работу, сделают анализы и тесты. Если имели место факты зомбирования или гипноза, то окажут медицинскую помощь и после индивидуального собеседования с нашим штатным психологом отправят на общественные работы в разные регионы страны. Сюда они в любом случае не вернутся.
– Это все хорошо, – перебила я мужа. – Но куда ушла главная кикимора? Почему ты не задержал ее?
Алекс виновато опустил глаза и вздохнул. Все понятно. Он опять не смог стрелять в спину убегающей женщине, а потом на него навалились оставшиеся кикиморы. Я утешающе погладила его по плечу. Но кот решительным жестом шлепнул меня по руке:
– Хватит телячьих нежностей, напарники, мы на службе! Надо смотреть фактам в глаза. Вы провалили операцию. Да-да, провалили. Потому что командор Орлов, увы, не мозг нашей команды. Он не оправдал доверия шефа, поставив под угрозу…
– Твои доходы? – не выдержала я, хватая его за шкирку, и только хотела отодрать за уши, как что-то довольно громко застрекотало рядом. Это и спасло кота.
Подошедший к нам Стив смущенно улыбнулся и вытащил из нагрудного кармана свежеотпечатанный лист перфорированной бумаги.
– Это факс от шефа. Он назначает меня главным в спецоперации «Поймать кикимору». С этого момента вы трое переходите под мое начало. Извините, ребята. Сам не ожидал такого.
Но его удивление было не сравнить с нашим. Сказать, что мы были в шоке, значит, не сказать ничего. Не знаю, сколько времени мы все сидели с открытыми ртами. Я пришла в себя от слов агента 013:
– Перестань выворачивать мне ухо, психическая, ты мне его оторвешь!
Я выпустила его ухо и испуганно воззрилась на мужа, а потом на кота, ища подтверждения, что у меня просто слуховая галлюцинация. Но их ошарашенные физиономии выражали примерно то же самое. Они также не могли понять, как такое могло произойти.
Мы же одна команда. И мы всегда работаем сами, втроем, прекрасно справляясь с любыми проблемами. Да, мы ссорились, спорили, ругались, даже дрались иногда (я с агентом 013), но всегда сами принимали решения и доводили операцию до конца, в девяноста девяти случаях с положительным результатом. Мы были равны, несмотря на вечную уверенность кота, что он тут главный.
Но подчиняться кому-то четвертому, оказаться на побегушках, не быть себе хозяевами – это не… это… Это же разваливало все: наш метод работы, наш профессиональный стиль, в конце концов. Может быть, я излишне драматизирую, но те же мысли я читала в глазах Алекса и Пусика сейчас.
