Архонт северных врат. - страница 23
– Страшный персонаж. Впрочем, других там и не держали. Организатор массового террора против поляков и евреев. Ты вряд ли его увидишь, но всё же, должен иметь представление… Согласно официальным общедоступным данным, в тридцать девятом году, вскоре после начала войны, полотно «Портрет молодого человека» кисти Рафаэля было спрятано в Сеняве, фамильном поместье Чарторыйских. Уж не знаю, донесли ли, или немцы сами его нашли, только спустя несколько месяцев картину изъяло гестапо.
– И переправило её в музей фюрера, в Линц, – продолжила Мира.
Берестов усмехнулся и нервно дернул щекой.
– Не совсем так. Но здесь необходимо отступление. Музей в Линце – это сверхпроект Гитлера. По его задумке, он должен был стать крупнейшим музеем мира. При этом, был лишь частью культурного центра, спроектированного Альбертом Шпеером, главным рейхсархитектором. Как сказали бы сейчас, проект был амбициозным. Гитлер задумал сделать так, чтобы Линц затмил Вену соей грандиозностью. Рейхсмарок, разумеется, не жалели. По всей Европе полыхала война, и как обычно бывает во время любых войн, победитель попросту отбирал у побежденных всё, что мог. В Линц текла река предметов живописи! Картинами заполнялись хранилища и тайники, пополнялись коллекции высших чинов Рейха.
– Одного не понимаю, почему именно австрийский Линц? – задумчиво проговорила Мира, разглядывая фотографии.
– Линц – родина Гитлера, – Олег потер переносицу и вздохнул. – И с Веной тоже всё ясно. Он ненавидел Вену, поскольку не смог поступить в Венскую академию изящных искусств. Хотя рисовал неплохо.
– Вижу, что я не зря платил деньги за вашу учёбу, – Берестов довольно кивнул головой. – Всё верно. Так вот, наша картина томилась в хранилище Линца целых пять лет, а в феврале сорок четвертого её перевезли в Краков, в Вавельский замок, в резиденцию вот этого душегуба, – он кивнул на фото Ганса Франка. Напомню, это официальная версия. Ничего не смущает? – он довольно откинулся на спинку.
– Меня пока ничего, – отозвалась Мира.
– Февраль сорок четвертого…. – Олег уставился на крышку стола и с полминуты барабанил по ней подушечкой среднего пальца. – Советские войска перехватили инициативу и наступают. Уже понятно, что фронт ползет к границе. Союзники высадились на Сицилии и подошли к линии Густава на юге Италии, – Мира от удивления приоткрыла рот. – Это тема моей дипломной работы, – рассмеялся Олег. – «Ход второй мировой войны. Стратегические аспекты».
– И? – отец все так же улыбался.
– Ну что «и»? И мне непонятно, зачем перевозить дорогие произведения искусства из Линца, находящегося в Австрии, в центре Европы, где ты еще силен, на окраину, в Краков, куда, очевидно, вскоре будет наступать противник?
– Именно! Именно так! – Берестов вдохновленно поднял вверх указательный палец. – С этого мучившего меня вопроса я и перестал доверять официальной версии! Ганс Франк сдался американцам в Баварии в сорок пятом. На допросах указал местоположение нескольких тайников с ценностями. Наша картина ни в одном из них найдена не была!
Берестов встал, из вороха снимков достал еще один портрет и бросил на стол. На фото был человек в сером костюме, с редеющими волосами по бокам совершенно лысой головы, в тяжелых очках и с толстым, свиноподобным лицом.
– Герман Восс, директор государственных художественных коллекций Дрездена. Этот товарищ занимался отбором полотен для музея Линца после сорок третьего года. Всё в стиле этих мерзавцев. Отобранное, украденное, вывезенное, иногда купленное. Купленное, естественно, по правилам Дона Карлеоне – предложение, от которого невозможно отказаться. Так вот, ключ к пониманию, где искать картину, дали его дневники, опубликованные в семидесятых. Я обратил внимание на визит Восса в Краков девятого февраля сорок четвертого. Сама запись содержит немного информации, вот она, – Берестов положил на стол копию листа дневника.