– Жив? – издалека поинтересовалась Кудрявцева.
Старосельцев узнал в девушке дочь шефа и поспешил к автомобилю. Он недоверчиво взглянул на водителя и удивлённо пожал плечами.
– А этот чего на коленях?
– Да клянётся мне в вечной любви. Стихи читает. А сам женат.
Евгения Валерьевна решила окончательно проучить нехорошего человека и едва заметно подмигнула Антону.
– Боюсь, что отец не одобрит твой выбор, – Старосельцев грустно улыбнулся. – Да и мне он нравится. К тому же ещё и женат. Надо с этим что-то решать.
Антон Сергеевич достал из кобуры пистолет и передёрнул затвор.
– Слушай, Женя. Давай я его пристрелю. Одним негодяем будет меньше.
Липкий страх парализовал трясущееся тело водителя. Он лишь тихо стонал и учащённо хлопал ресницами.
– Милая, зачем ты так со мной? – кавказец горько заплакал. – Пощади, красавица. Всю жизнь тебя бесплатно возить буду. Обещаю, что исправлюсь. Мамой клянусь.
– Поверим? – Кудрявцева вопросительно взглянула на Старосельцева.
Антон неуверенно пожал плечами.
– Мне кажется, не врёт. Смотри сколько правды в этом испуганном взгляде. Пожалуй, отпустим.
Едва Старосельцев опустил дуло пистолета, водитель такси несколько раз перекрестился и поднялся на ноги. Он вытащил из бардачка визитку и подбежал к Евгении.
– Вот возьми, красавица. В любое время дня и ночи звони. Всегда помогу.
– Договорились, – Евгения наигранно улыбнулась и направилась к дому.
Телохранитель загадочно взглянул на Евгению.
– И чем это он перед тобой так провинился?
– Слишком суетливый, – уклончиво ответила Кудрявцева. – Ждать не любит. А что тут у вас происходит? Учения, что ли?
– Нет, – Старосельцев устало провёл рукой по лицу. – Настоящее проникновение. Причём с двух сторон. Снаружи и изнутри.
– Как это изнутри? – удивлённо спросила Кудрявцева.
Антон Сергеевич не стал вдаваться в подробности интимной жизни своего шефа и предпочёл умолчать о внезапно открывшихся обстоятельствах.
– Об этом ты у своего отца спросишь.
Евгения остановилась и многозначительно взглянула на Старосельцева.
– Я так понимаю, что без участия моей тётушки здесь не обошлось?
– Скоро мы об этом узнаем, Женя. Утро всё расставит по своим местам.
– Да, поспать бы действительно не помешало бы, – Кудрявцева вошла на территорию дома.
– А ты где так задержалась? – Старосельцев попытался реабилитировать своего шефа. – Отец себе места не находит.
– И именно поэтому не поднимает трубку, – недовольно буркнула Кудрявцева.
– Ну а чего мне не позвонила?
– Завтра же обязуюсь выучить все необходимые мне в жизни номера на память.
– Понятно, – Старосельцев кивнул. – Телефон потеряла?
– А ещё встретила парня, – Кудрявцева мечтательно улыбнулась.
– Повезло ему, Женька, – Старосельцев по-дружески обнял девушку.
– Я тоже так думаю, Антон.
Валерий Семёнович не мог простить себе подобного промаха. Он отчаянно ругал себя за неосмотрительность и сравнивал с представителями упрямого вьючного животного. Кудрявцев осуждал женское коварство и мужскую глупость. Армянский коньяк слегка притуплял щемящую тоску, а сонный рассвет пробивался в окно проблесками нового дня.
– Я слышала у нас проблемы?
Евгения неслышно вошла в столовую и села напротив отца.
– Тебе правду рассказать или соврать?
– Папа, о чём ты? Ты же меня с детства учил, что врать нехорошо.
– Женька, – Кудрявцев подпёр подбородок рукой и проникновенно взглянул на дочь. – Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.
