Сначала мы переместились в Екатеринбург, единственный крупный город за Уралом. После этого прошли ещё через несколько порталов и оказались в Дальнегранске, крохотном городишке на севере Центральной Сибири.
Владислав купил нам заброшенный деревянный дом на окраине города. Спасибо хоть на том, что не оставил без крыши над головой.
С другой стороны, крыша в доме была насквозь дырявая. Домишко выглядел так, будто развалится в любую секунду.
Гвардейцы Тарковских оставили нас в заросшем дворе и уехали, даже не попрощавшись. Мы с мамой и сестрой стояли и смотрели на то, что представляло из себя наше новое жилище.
Мама не выдержала и заплакала.
– Не плачь, пожалуйста! – тоже со слезами в голосе воскликнула Белослава и обняла мать.
Я повернулся к ним и сказал:
– Послушайте. Я понимаю, что вам тяжело. Никто из нас не привык к подобному, – я обвёл рукой густые заросли репейника вокруг. – Но я вам обещаю, это ненадолго. Я сделаю так, что мы станем жить ещё лучше, чем раньше.
– О, Эспер, – всхлипнув, мама покачала головой. – Это невозможно. У нас ничего не осталось.
– Неправда. У вас остался я. Этого достаточно.
– И что ты сделаешь? Как ты собираешься превратить это убожество, – мать кивнула на гнилую халупу, – в достойное жилище?
– Найду способ. Мы больше не Тарковские, но мы по-прежнему дворяне. И я не позволю, чтобы моя семья жила в таких условиях. Придётся немного потерпеть, но всё станет ещё лучше, чем прежде. Вот увидишь.
– Я ему верю, мама, – сказала Белослава и улыбнулась мне. – Наш Эспер настоящий мужчина, он со всем справится!
– Больше нам всё равно не на кого надеяться, – пробормотала мама и медленно зашагала в дом.
– Подожди, – сказал я. – Дом давно заброшен, там может быть нечисть.
– Ой, и правда! – Бела дёрнула маму за рукав. – Эспер, а что нам делать? Ведь магии больше нет.
– Взор же у нас остался. Если нечисть слабая, этого хватит.
– А если сильная? – обеспокоенно спросила мама, но я ничего не ответил.
Взять с собой оружие Влад не позволил. Поэтому я огляделся и подобрал кривую палку, напоминавшую обломок лошадиного хомута.
Крыльцо громко скрипнуло под моими ногами, и я сразу же расслышал недовольное ворчание за дверью. Точно, здесь поселилась какая-то нечисть. Может, анчутка, и тогда я легко его прогоню. Но если это настоящий большой чёрт или кто-то посерьёзней, вроде упыря, тогда без магии я с ним не справлюсь.
Так или иначе, надо проверить. За пределы дома, под солнечный свет, нечисть вряд ли вылезет.
Я осторожно открыл гнилую дверь и заглянул внутрь. Из пыльной темноты раздался злобный рык, и сверкнули чьи-то красные глаза. В ответ я надавил Взором, и нечисти это не понравилось.
Рыкнув громче, она бросилась вперёд. Мать и Белослава взвизгнули у меня за спиной.
Всё-таки упырь! Его, конечно, можно убить и без магии, но вряд ли палка у меня в руках сделана из осины. Железа при себе тоже нет, а из серебра – только запонки.
Но внезапно между мной и упырём появился домовой. Он возник из воздуха и выставил крохотные ручонки.
– А ну назад, уродина! – приказал он упырю. – Мой это дом теперь. Давай-ка, брысь отседова!
– Добран? – удивился я.
– Добраныч! – радостно воскликнула Бела.
Домовой не ответил. Я чувствовал, как сильно он напрягся, пытаясь своей магией прогнать упыря. Шагнул вперёд, усиливая Взор. Оторвал серебряную запонку и бросил в безносую морду нечистого.
Запонка сверкнула и рассыпалась. От морды упыря пошёл дымок, и на серой коже тут же вздулся волдырь.
