Кнопмус опрокинул рюмку, взял кусок сочной баранины и стал аккуратно нарезать у себя на тарелке. Заметил:
– Вы не забыли, кстати, что меня еще должны расстрелять, причем публично, вместе с остальными зачинщиками?
– Такое забудешь. Нет, все почти готово, Юрий Альфредович.
– Хорошо. И последнее. Предупредите пилотов, что планы меняются. Мы не полетим в Москву.
– А куда же?
– Мне нужно в Новосибирск. И вам тоже. Необходимо повидаться с Зафаэлем. Ему скоро предстоит командировка на Камчатку, и будет нужна ваша помощь. Считайте, что вытянули счастливый билет – нас ждет Хранилище.
Новосибирск, 1985 год
– Сфотографируйте, пожалуйста, еще вот здесь и здесь, – следователь указал на интересующие его места штатному фотографу и подошел к курившему неподалеку сотруднику Института, о чем-то тихо болтавшем с Черным Полковником.
– Позвольте, товарищи, я вас отвлеку ненадолго. Собственно, у меня всего два вопроса: как подобное заведение могло находиться на балансе государства аж с 1918 года, и почему вдруг ваши организации так резко вместе им заинтересовались?
Действительно, здесь было чему удивляться.
Воинская часть, где они находились, была оснащена не просто по последнему слову техники, она была образцовой. Ракетные комплексы С—300, танки Т—80У, взлетно-посадочная полоса и примыкающий к ней ангар с двумя вертолетами Ка—29, одним Ми—28, тремя истребителями Су—27 а также неуместным здесь американским GIIIB с салоном, оборудованным под запросы миллиардера-сумасброда.
Идеально вычищенный плац.
Свежевыкрашенные казармы с заправленными койками внутри и закрытыми, но укомплектованными оружейными комнатами.
И ни единого человека.
– На вашем месте, коллега, – прошелестел Черный Полковник, – я бы не стал ломать голову, а принял бы на баланс Министерства Обороны данное место. Позвольте нам самим разобраться в этом вопросе.
Хмуро взглянув на скрытого под тяжелым балахоном – словно древний монах -полковника, следователь сухо отрубил:
– Хотите вы того или нет, закон есть закон. И действовать я буду в соответствии с ним. А вот ваши ответы, по существу, мною так и не были получены.
Сотрудник Института, ранее представившийся как «позывной Бача», подмигнул:
– Да что ты у этого назгула спрашиваешь, у них даже имен своих нет, странно что вслух говорить не разучились. Слушай сюда, братишка. Есть такой зверь – военная тайна. У меня там в машине бумажка лежит о неразглашении, распишешься потом. Так вот, твоя задача – все зафиксировать, проверить на предмет наличия следов преступлений, совершенных на объекте и тихо исчезнуть. Андестенд, как говорят французы?
– Нихт ферштейн, – грубо оборвал его следователь, – подписка подпиской, а объяснения вы обязаны дать.
Из-под капюшона послышался вздох:
– Я ведь тебе говорил, давай сами разберемся.
Бача лишь махнул рукой:
– Да погоди ты. Для чего реформы в стране затеяли? Чтобы клыки на улыбку поменять? Он прав, закон есть закон, – и, повернувшись к следователю, сказал, – я отвечу на любой ваш вопрос, но помните, с этого момента вы находитесь под подпиской о неразглашении. Мне прямо сейчас сходить за бумагами или дадите слово офицера?
Тот кивнул.
– Ну вот и ладушки. Спрашивайте.
– Что это за место?
– Объект «Хранилище». Здесь располагалась база одного мерзавца, который десятилетиями вертел весь ЦК на причинном месте, по фамилии Кнопмус.
– Откуда здесь вся эта техника, в особенности, С—300 с ядерными зарядами?
