– Когда-нибудь я отморожу себе зад в этих подвалах, – буркнула Дейлинка, снимая с крючка джинсы. – А он, между прочим, мне дорог!.. Что там у нас, кстати, с чаевыми?
По договорённости девушки скидывали все чаевые в общую кассу и в конце дня делили накопившуюся сумму.
– Да как обычно, – сказала Барбара, стягивая блузку. – Помнишь немцев, которые ближе к вечеру пришли? Вообще ничего не оставили.
– Там же какая-то история была?
– Да никакой истории. Ерунда.
Рыжие волосы Дейлинки ниспадали до копчика. Она как раз расчёсывала их пластиковым гребешком, но на слове «ерунда» застыла:
– В смысле? Я же видела, как та тётка вскочила словно ошпаренная. А ты зачем-то нырнула под стол?
– У неё из меню грязная салфетка вывалилась. Кто-то из посетителей оставил.
– Ага, ясно. – Дейлинка быстро натянула свитер, а потом достала из рюкзака, висевшего на крючке, холщовый мешочек с пентаграммой. – Такая салфетка?
– Где ты его нашла?
– Они в каждом меню лежали. Я утром это обнаружила и все вытащила. Наверное, один пропустила…
– Ясно, – вздохнула Барбара.
– Слушай, Бэбс, это же твоих рук дело? – прищурилась Дейлинка.
– А чего сразу моих?
– Ну, первым подозреваемым у меня был пан Гесс, разумеется. Я подхожу к нему, спрашиваю – ваше? А он давай отнекиваться, совсем как ты сейчас.
– Это не я, это моя мама, – сдалась Барбара. – Она… немного помешалась на защитной магии. Наверное, взяла ключи, пока я спала, и навела здесь свои порядки.
Некоторое время девушки продолжали переодеваться в молчании.
– Хочешь пива? – внезапно предложила Дейлинка.
– Серьёзно?
– Конечно. Мы в пивной как-никак, и здесь никого, кроме нас.
– И мы не будем платить? – уточнила Барбара.
– Ещё чего! Давай узнаем, за что туристы отваливают пану Гессу столько денег!
Девушки наполнили светлым пивом две кружки и расположились за столом. Напиток оказался густым, горьковатым. Барбара ничего не понимала в оттенках вкуса, и фильтрованное пиво от нефильтрованного могла отличить только по цвету. Но вроде бы неплохо…
– Рассказывай, – потребовала Дейлинка. Её зелёные глаза горели любопытством.
Барбара молча отпила пиво, поставила кружку и уставилась на плотную шапку пены. Она неплохо общалась с Дейлинкой, но назвать их подругами было нельзя. У Барбары вообще не имелось подруг, что и неудивительно с её образом жизни.
– Я слышала, твоя мама ведьма? – Дейлинка подалась вперёд, нависнув над столешницей. – Гадает на Таро, всё такое. И любовные привороты делает.
Одна из дочерей пана Гесса пользовалась услугами фрау Вернер. Скорее всего, это она разболтала Дейлинке.
– Да ты пей! Ещё нальём, всё равно никто не заметит.
Барбара последовала совету, осушив кружку наполовину, а после произнесла:
– Моя мама серьёзно относится ко всему этому.
– А ты?
– Раньше тоже серьёзно относилась. А сейчас – не знаю. – Помолчав немного, Барбара добавила: – Мне надоело жить так. Я больше не могу.
– «Так» – это как? – уточнила Дейлинка. – Надоело работать в «Хмельном гусе»? Тут я тебя понимаю! Если бы мне не приходилось платить за квартиру, я бы давно…
– При чём здесь «Хмельной гусь»? – перебила её Барбара. – Мне надоело постоянно убегать. Надоело прятаться от демонов, которых я в глаза не видела! Понимаешь, в пять лет я, конечно же, верила, что отец посылает за нами чудовищ. И в десять тоже верила. Но через неделю мне исполняется восемнадцать, и я уже не знаю, чему верить. Иногда мне кажется… что моя мать сумасшедшая. Или хочет, чтобы я стала ненормальной, не знаю.
