В этот раз ей повезло. Несомая течением, она все же смогла с каждым метром вперед отдаляться от центра проезжей части в сторону. И уже съезжая с зомбированного потока все левее и левее, вскоре, Жуан забило течением в сырой закуток улицы, примыкающей к проспекту своим малым аппендиксом.
Выкинутой щепкой на морское побережье, женщина безвольно села на корточки и заплакала.
– Что же это такое? – С ужасом проносилось в ее голове.
Рыдающая грудь трепетала, содрогаясь при каждом всхлипе. А ключ-карточка билась от этого по коленкам. Неуклюже крутясь и заплетая за собой веревочку на шее, он напомнил ей о самом главном – о долге. Это единственное что у нее осталось. Родных, о которых стоит переживать нет – любви не было в ее жизни никогда. Амбиции и гордость были съедены общественным мнением, там же попрались зачатки альтруизма, замененные протоколами. Долг – единственная добродетель нового века. Да и то, оставленная князем мира сего лишь на то, чтобы привязать к себе эти безвольные капли людей.
И теперь этот долг будил ее. Стук-стук о коленку ключ.
Женская кисть крепко ухватилась за пластмассу и, обредший твердость рассудок скомандовал: «Тебе сюда!». Ноги понесли шатающееся тело по узкой улочке в сырость, отводя от безумного потока людей.
Если бы она задержалась на минутку в том закутке, то услышала бы еще пару криков трезвости в потоке. Однако, у них была бы своя история, спасающая кого-то еще, не безразличного Богу, но не интересного для нас.
Жуан шла не долго, опираясь рукой о кирпичную шершавую стенку. Уже через десяток другой шагов она смогла вспомнить эту местность. Она была здесь ранее. Это была улочка между двух торговых центров. Не парадная. По ней не курсировали автобусы с зеваками-кошельками, здесь бродили техники жизнеобеспечения, влекущие за собой кабеля перегоревших систем и лопнувшие трубы. Здесь складывали мусор, и умирали. А вон за тем углом должно появиться старинное кладбище.
Традиция закапывать трупы в землю ушла из общества совсем недавно. Сразу же после традиции уважительно относиться к смерти и чтить память предков. Для новой жизни это было лишнее.
А это кладбище, просто еще не успели перерыть да застроить. Вот и стоит оно неприкаянное, огороженное забором стройки. Стоит и шумит.
Шумит?
Да-да! Жуана точно слышала нехарактерный шум из-за того забора.
Рев бензопилы и грубый мужской крик. Полный отчаяния и ужаса.
Жуана подбежала к покосившейся перегородке, и чуть спрятавшись, вытянула шею, вглядываясь в источник странного звука.
– О всемогущий Скотч! Их тут сотни! – Кричал темнокожий мужчина, пытаясь завести ручную мотопилу.
– У меня на всех патронов не хватит! – С опаской в голосе вторил ему худощавый парень в кепке.
Жуана посмотрела в пугающую парней даль и побледнела. Ноги сами подняли ее тело из укрытия и отказались куда-либо вести. Ватные столбы на каблуках были переполнены страхом.
Там, на кладбище, из своих могил поднимались давно умершие люди. Чуточку перепачканные в земле и с виду сильно уставшие, покойники, тихо отряхиваясь, направлялись к выходу из оградки.
А на выходе стояли они… Парень с тарахтящей пилой, да придурок с ружьем в кепке и…
– Зомби… – Выронил вялое слово стрелок, нажимая на курок.
Выстрел нарушил могильную тишину, эхом отражаясь от стен стоящих рядом торговых центров.
И еще выстрел.
И еще…
Но восставшие из могил, как будто и не чувствовали пуль. Лишь изредка колышась от свинцовых толчков, они продолжали свой путь.
