Институт Пайна тоже приказал долго жить, ведь Пайн просадил все свои денежки, и ему оставалось только закрыть двери в Вердигрисе. После объявления о закрытии института мой кабинет подвергся нападению бездельников, нашедших в Вердигрисе синекуру, и я сбежал в лабораторию доктора Тарбелла.
Когда я вошел, он раскалившейся железякой зажигал сигару. Доктор Тарбелл кивнул и сквозь сигарный дым покосился на оставшихся без финансирования демонологов, которые толклись внизу под окнами.
– Давно пора избавиться от этих мошенников – надо заняться работой.
– Так мы тоже едва концы с концами сводим.
– Сейчас деньги мне не нужны, – заметил Тарбелл. – Мне нужно электричество.
– Тогда поторопитесь – последний мой чек за электричество был совсем хлипким. А над чем вы, собственно, работаете?
Он припаял проводок к медному барабану высотой примерно четыре фута и футов шесть в диаметре, наверху была крышка.
– Я буду первым выпускником Массачусетского технологического института, который проплывет через Ниагарский водопад в бочке. Как думаешь, на жизнь этим можно заработать?
– Я серьезно.
– Сплошной здравый смысл. Прочитай-ка мне кое-что вслух. Вон книга – открой, где заложена страница.
Книга – классика в области оккультных наук – называлась «Золотая ветвь». Ее написал сэр Джеймс Джордж Фрэзер. Открыв книгу на заложенной странице, я обнаружил в подчеркнутом абзаце описание черной мессы, она же месса святого Секера. Я прочитал вслух: «Мессу святого Секера можно служить только в разрушенной или брошенной церкви, где мрачно ухают совы, где в полумраке носятся летучие мыши, где останавливаются на ночлег цыгане и где жабы сидят у оскверненного алтаря. Туда ночью приходит плохой священник… и в одиннадцать, с первым ударом часов, начинает бормотать мессу задом наперед и заканчивает в тот момент, когда часы отбивают двенадцать… Благословляемый им черен и состоит из трех пунктов. Он не освящает вина, но вместо этого пьет воду из колодца, куда бросили тело некрещеного младенца. Он крестится, но на земле и левой ногой. Еще он делает много такого, на что добрый христианин если посмотрит, то сразу ослепнет, оглохнет и онемеет до конца жизни».
– Ну и ну, – выдохнул я.
– После этого должен выскочить дьявол, как по сигналу пожарной тревоги выскакивает пожарная лестница, – пояснил доктор Тарбелл.
– Неужели вы думаете, что это работает?
Он пожал плечами.
– Я не пробовал. – Внезапно погас свет. – Вот оно, – вздохнул доктор Тарбелл и положил паяльник. – Больше нам тут делать нечего. Пошли искать некрещеного младенца.
– А барабан зачем, не скажете?
– Разве это не очевидно? Прибор для поимки дьявола.
– Само собой. – Я неуверенно улыбнулся и на всякий случай отошел подальше. – И вы хотите приманить его тортом «Пища дьявола».
– Мой друг, одна из основных теорий, рожденных в институте Пайна, гласит: к «пище дьявола» дьявол совершенно безразличен. А вот к электричеству он далеко не безразличен, и если бы мы оплатили счет за электричество, оно побежало бы по стенкам и крышке барабана. То есть мы заманиваем туда дьявола, включаем рубильник – и дьяволу хана. Или нет. Кто знает? У кого хватило безумия попробовать? Но сначала, как сказано в рецепте по приготовлению рагу из кролика, надо поймать кролика.
Я ведь уже надеялся, что демонологии конец, и планировал заняться чем-то другим. Но упорство доктора Тарбелла вдохновило меня, и я решил остаться – посмотреть, какую штуку теперь выкинет его «шутливый интеллект».
