Армастан. Я тебя тоже - страница 12

Митя продолжал ремонтик, Хабибулин показывал клиентам бабушкину квартиру (смотрели многие, не заинтересовался ни один – может, мы прокляты?), а я методично обзванивала всех своих московских знакомых, а также знакомых этих своих знакомых. Полетела в Москву, сняла номер в отеле «Морион» близ трёх вокзалов – и каждый день с утра до вечера носилась по разным спальным районам, осматривая жильё. В основном на Севере. В СВАО.

Процесс мне жутко не нравился – начиная от звонков незнакомым людям и заканчивая осмотром квартир. О, вечная проблема бедняков с претензиями! То, что мне нравилось, было решительно не по карману. То, что было по карману, я не могла рассматривать в качестве своей более-менее постоянной дислокации.

– Да это всего на пару месяцев, не копайся! – уговаривала меня мама, но я стояла на своём. И нашла в конце концов ту самую квартиру в Отрадном. По телефону хозяин звучал сочным басом, я не люблю такие «жирные» голоса – однажды даже ушла с титулованного спектакля, потому что главного героя играл артист с похожим басом, – он буквально сверлил мне голову, и даже зубы свело.

Но мне же не надо будет слушать его каждый день, увещевала я себя, приближаясь к нужному дому на Олонецкой улице. На фото квартира выглядела лучше всех прочих, вместе взятых. Рядом с домом – остановка автобуса, до метро – пятнадцать минут быстрым шагом.

Шла я по навигатору, накануне был ледяной дождь, и тротуар выглядел как глазированный, впрочем, сверху его уже присыпали катышками реагентов. Москва – смерть вашей обуви.

Длинный, довольно уродливый дом был выложен плитками, кое-где сколотыми и дружно полинявшими. Я набрала код домофона, мне понравилось сочетание цифр. В подъезде у почтовых ящиков – ковёр. Коробка для рекламного мусора. Два лифта, оба, как вскоре выяснится, вонючие.

Дверь в нужную мне квартиру открылась после первого же звонка – как будто хозяин сидел в прихожей и следил в глазок за всеми, кто выходит из лифта.

– Здра-а-авствуйте, – он тянул гласные, как баян, и невозможно рокотал жирным басом. Сам этот мужчина тоже был каким-то жирноватым, сальным, хотя по объективным меркам его, скорее всего, следовало признать красивым (просто я нахожу красивыми других мужчин – похожих на Идриса Эльбу или Венсана Касселя; проблема во мне). Зад его выглядел совершенно круглым, как будто в джинсах лежал футбольный мяч. Цветные носки, яркая рубашечка. – Проходите, па-а-ажалста…

Хозяина звали Виктором Александровичем, но он решительно отмежевался от своего отца, настояв на том, чтобы я звала его просто по имени – Виктор. Ну Виктор так Виктор. За квартиру он хотел 50 тысяч, по моей просьбе скинул пятёрку, предоплата за два месяца вперёд, договор и всё такое.

Здесь было две комнаты (я обошлась бы и одной, это мама настояла, чтобы я сняла двушку: «Мы с отцом приедем в гости!»), обставленные недорогой мебелью. Я заметила синие разводы на бежевом диване, и Виктор, проследив за моим взглядом, досадливо махнул рукой:

– Да сдавал тут одному мальчику, а он, видно, валялся здесь в дешёвых джинсах!

Мне не то чтобы очень понравилась квартира Виктора, скорее, я уже устала бродить по чужим домам. Везде было что-то не так – например, я не могла бы даже временно жить в хрущёвке, или район оказывался совсем уж отдалённым, или-или-или. И мне надоело платить за гостиницу (не верю, что смогла это сказать). Сам замысел перебраться в Москву начинал выглядеть сомнительной затеей, я боялась, что если не выберу себе жильё в ближайшее время, то вернусь в Екатеринбург и рухну, как с обрыва, в глубокую депрессию. Хабибулин молчал, счета от Мити приходили с завидным постоянством, золотой парашют на глазах терял блеск…