Арминута - страница 13

Она приехала в августе на праздники, но я боялась слишком ей радоваться. Мы пошли на наш обычный пляж, и она сгорела, несмотря на кремы, которые приобрела со скидкой для сотрудников. Она здоровалась со старыми знакомыми с фальшивым северным акцентом, словно приезжая. Я испытывала за нее неловкость и начала скучать по прежним временам.

До того, как меня вернули настоящим родителям, я виделась с ней еще раз. Услышала звонок в дверь и открыла: передо мной стояла незнакомка с выпрямленными крашеными волосами, а с ней девочка, цеплявшаяся ручонками за ее ноги, и это была не я.

Лежа в темноте рядом с Адрианой, я представляла себе, что Лидия могла бы спасти меня, может быть, взять с собой на север. Но она переехала в другой город, и я не представляла себе, как ее отыскать. Еще рано было думать о другом варианте спасения.

Они выключили свет и прыгнули в кровать. Когда я входила в комнату, Серджо шикнул на брата, но оба продолжали приглушенно хихикать в подушку. Винченцо ушел из дома днем и до сих пор не вернулся, а Адриана нянчила малыша, держа его на руках. Я разделась в темноте и в напряженной тишине скользнула под одеяло. Моя нога дотронулась до чего-то живого, оно шевелилось и билось, теплое и пушистое. Я услышала свой собственный крик, почувствовала, как в лодыжку меня что-то несколько раз укололо. Не помню, как я добралась до выключателя. Потом повернулась и посмотрела на кровать. Там, семеня лапками, вертелся вокруг своей оси голубь, хлопая одним крылом и пытаясь взлететь. Другое крыло, сломанное, болталось с другого бока. Вся новая простыня была испачкана его экскрементами. Он дополз до края матраса и упал на пол, ударившись грудью.

Братья сидели и громко смеялись, хлопая себя по ляжкам широкими лапами и утирая слезы. Птица и на полу не прекращала попыток подняться в воздух. Серджо наскучило это зрелище, он схватил голубя за здоровое крыло и выкинул в окно. В этот момент я отчетливо поняла, что второе крыло голубю сломал он.

Я подскочила к нему, крикнула, что он чудовище, и расцарапала ему лицо, оставив на щеках глубокие борозды, из которых сразу начала сочиться кровь. Он даже не защищался, не ударил меня, только нарочито громко смеялся, словно пытаясь показать, что мне не по силам причинить ему боль. Другой брат подскакивал на кровати, подражая движениями голубя.

Отец пришел узнать, что происходит. Еще ни в чем не разобравшись, он дал обоим братьям по паре оплеух, и они присмирели. По негласному обычаю отец всегда сам бил мальчишек, во всяком случае после того, как они подросли и у матери уже не хватало сил с ними справляться. Она отвечала за Адриану, почти ежедневно выдавая ей положенную порцию тумаков.

– Мы просто хотели пошутить, – оправдывался Серджо, – она по ночам кричит и будит нас. Вот я и решил: пусть от страха покричит.

На следующий день я помогала складывать выстиранные и просохшие простыни.

– Смотри внимательно, чтоб клоп-вонючка не попал, – сказала мне мать, смахивая с белья жирное зеленое насекомое. – Не знаю почему, но они любят забираться в белье на веревке. – И тут же непринужденно перешла от клопов к детям: – Второй-то у меня неудачный получился. Старший хоть и убегает, но все же получше.

– Они не хотят, чтобы я жила с вами, вот и мучают меня. Почему мне нельзя уехать обратно? Туда, где я жила раньше?

– Ничего, Серджо потихоньку привыкает. Ты все-таки попытайся не кричать во сне, а то они злятся.