Пасху и День матери мы тоже отмечали очень весело. Отец поднимал нас с постели и посылал в поле собирать цветы. Мы с братом приносили огромные букеты, которые едва помещались в наших маленьких ручонках. Потом мы начинали искать подходящую вазу для цветов, и тот из нас, кто делал лучшее оформление букета, получал небольшое вознаграждение за свою работу.
Как только с цветами было покончено, мы с братом брали бумагу, рисовали разные красивые картинки и писали поздравления для мамы. При этом отец не выпускал мать из спальни до того момента, пока мы не завершали все наши приготовления. После того как все было готово, мама выходила к нам в комнату, и мы все вместе пили кофе, пели и танцевали.
Пока Арнольд рассказывал про семейные праздники, я вспоминала свои собственные истории из семидесятых. Особенно те, которые так или иначе касались его матери.
Знаешь, когда мой отец занимался готовкой на кухне, он мало заботился о том, чтобы прибирать после себя, как того требовала от него мать. Своей заботой о чистоте моя мать могла кого угодно довести до белого каления. Понимаешь, она постоянно требовала от отца, чтобы он все делал так, как она сказала. К примеру, если она складывала полотенца в стопку, то все их края должны были быть выровнены относительно друг друга.
Прервав его рассказ, я уточнила:
– Думаю, если у тебя был повод улизнуть от обязанностей по дому, ты так и делал.
– Да, так и есть, – продолжил Арнольд. – Знаешь, моя мать была просто помешана на чистоте и порядке, это для нее было очень важно. Скажем, если кто-то приходил к нам в гости…
– То видел безукоризненно чистый дом? – интересуюсь я.
– Точно. И если кто-то захотел бы открыть платяной шкаф, то увидел бы…
– Идеальный порядок, – продолжаю я его мысль.
– Да, идеальный порядок. Она очень любила, чтобы все было на своих местах.
Путь домой не обошелся без приключений, и, когда я ступила на родную землю, у меня словно гора упала с плеч. После нескольких беспокойных ночей без постоянной крыши над головой я была рада увидеть родных и близких, которых тут же утомила историями о своей европейской поездке. Рассказы я сопровождала наглядным описанием всего увиденного и услышанного и тут же одаривала родственников сувенирами, привезенными из разных стран, которые те с благодарностью принимали. После вручения каждого сувенира следовали долгие и крепкие объятия.
Вернувшись с европейского континента, где я привыкла к маленьким уютным магазинчикам, каменным домам и готическим храмам, я даже сначала растерялась, когда вновь увидела огромные супермаркеты Южной Калифорнии, новые торговые улицы и бесчисленные жилые кварталы. Что такое церковное здание в Америке? Может быть, некоторые из наших местных церквей и были построены в пятидесятые годы, но они не могли тягаться со старинными европейскими храмами. Поэтому, несмотря на то что Америка была моим домом, мне пришлось пережить некое подобие культурного шока, и потребовалось некоторое время, чтобы я вновь стала американкой.
В этот момент из Европы вернулся Арнольд вместе со своим неподражаемым немецким акцентом.
– Привет, дарагая! Я вернулся! Знаешь, я здорово повеселился в Белгеи и Финляндии. Эти страны такие классные! Как у тебя дела, Бар-бар-ха?
– Хорошо. Пытаюсь привыкнуть ко всему американскому после возвращения из Европы. Как все же Европа отличается от Америки!
