Говорят, время все расставляет по местам. Смягчая горе, оно превращает его в воспоминания. Чтобы процесс шел быстрее, я заполняла свое время рутиной, привычными вещами.
Все мои дни походили один на другой, различаясь мелкими деталями: Жюль, работа, бессонная ночь. Каждый второй уик-энд, когда сын оставался со мной, был до отказа насыщен разными мероприятиями. Когда он проводил выходные с Беном, я насыщала свои дни бездельем.
В этом безумном ритме пролетели четыре месяца. Оставалась надежда, что так пролетят и очередные десять лет, а я и не замечу.
Утром, как всегда, с большим запасом, я пришла на работу. Все было на своих местах, я просматривала почту, когда начали подходить мои коллеги. Я работаю ассистенткой директора в одном из агентств по трудоустройству: принимаю кандидатов, заполняю анкеты, просматриваю предложения и подбираю подходящие должности. Короче, я должна заниматься административной частью, в то время как коммерческий отдел отвечает за расширение клиентской базы.
Можно сказать, что, прежде чем у нас зарегистрироваться, клиенты успевают растерять все свои надежды и чаяния. После крупных бюро по трудоустройству, таких как «Полюс занятости», «Надежное место» или «Келджоб», после отделов кадров и перечня вакансий супермаркетов агентства, подобные нашему, зачастую предлагающие работу по сомнительным договорам, становятся для многих последним шансом. Машинально отвечая на вопросы, они лишь слабо кивают в ответ, когда я сообщаю, что обязательно им позвоню, как только найдется что-нибудь подходящее. И если это случается, у меня наступает настоящий праздник: я кажусь себе Санта-Клаусом, хотя и без бороды.
Увы, в последнее время мешок с подарками был всегда пуст. Как обычно, я анализировала анкеты и предложения, искала соответствия и подходящих людей, но, когда те принимались меня благодарить, праздника в душе не появлялось, я оставалась ко всему равнодушной. Можно сказать, я была «плоской электрокардиограммой», сердце мое не билось.
Было уже одиннадцать, когда в агентство заглянул господин Бюсси, предприниматель, входивший в число наших самых крупных клиентов. Из всех моих пор сочилась усталость. Я уже утомилась и имела полное право на обычный набор любезностей:
– По выходным и по ночам я не работаю!
– Вот только не надо делать такую физиономию, моя птичка, иначе ты всех клиентов распугаешь!
– Вы что, не понимаете французского? Yes, I spoke english very good[5].
Красномордый господин Бюсси в рубашке, открывавшей живописный вид на поросшую густой шерстью грудь, решился на жесткий отпор. Он заговорил, вернее, заорал, словно хотел придать словам больше веса:
– Похоже, милочка, у нас проблемы со слухом?
Несмотря на привычку к подобным вещам, на этот раз его фамильярность показалась мне такой же приятной, как скребущее по стеклу железо. Нацепив профессиональную улыбку, я произнесла не без издевки:
– Добрый день, господин Бюсси! Чем могу быть полезной?
– Если бы ты с толком занималась своей работой, уже была бы польза! – сально рассмеялся он. – Говорил же тебе, что не желаю видеть у себя некоторые, так сказать, категории временных работников! Ты ничего не поняла. Сегодня утром мне пришлось завернуть двоих прямо со строительной площадки. Будь так любезна, сделай на моем досье жирную пометку.
