Аррей, вырастающий из имен - страница 2

Отбежав за пределы видимости из самого крайнего двора, Дью приостановился, чтобы подумать. Он знал: большинство, если не все юные охотники (общим числом пятеро) отправятся на промысел к югу и юго-западу. Именно те края особенно любимы оленями и кабанами. В таком случае, он пойдет на север! Скалистые уступы в той стороне высоки и голы, карабкаться по ним – одно наказание, да и из живности попадаются лишь осторожные горные козлы и редкие снежные барсы. Что ж, прекрасно! Значит, сегодня к вечеру он притащит и небрежно бросит у высокого костра самую сочную часть туши горного козла и великолепную, густую и пушистую шкуру снежного барса…

В таких мечтах охотник-самозванец карабкался по острым камням с редкой щетиной мхов и сухих колючек. Ноги его были босы. Как и все дорийские мальчишки, Дью ходил босиком до самых заморозков, и коже на его подошвах могли бы позавидовать сапоги из козлиных шкур.

Осеннее солнце светило, но не припекало. Прозрачный воздух настраивал на бодрый лад. К вечеру он притащит к Большому Огню часть туши и три, нет, пять пар рогов… и пятнистую шкуру огромной красивой кошки. Придется попотеть, конечно. Юным охотникам разрешалось прибегать к помощи отцов и старших братьев, если самим унести добытое невмочь. Но у Дью нет ни отца, ни брата, а посторонних мужчин он просить не будет. Все сам! И пусть только Хиваро и остальные взрослые посмеют сказать, что ему нужно выждать еще два года, и что для мужчины главное – острый ум. Справиться с сильным и осторожным хищником может только очень сообразительный – это все знают. И у него будет имя, уже этим вечером! «Повергающий Барса», или «Звенящий Лук», или «Гроза Хищников» – да мало ли как еще! Мало ли славных имен на свете. Дурацкая кличка «Дью» отлипнет от него, отсохнет, как корка на зажившей ссадине.

Хотя в голове охотника клубились яркие самолюбивые мечты, глаза оставались настороженно-зоркими, а уши ловили малейшие шорохи.

Стоп! Дью притормозил. А вот и добыча… Шагах в сорока впереди горный козел, повернув украшенную рогами голову, смотрел в его сторону, готовый ринуться вскачь по острым камням. И не просто козел, а – хвала Небожителям! – та редкая разновидность, у которой устремленные в небо рожки закручиваются тугой спиралью. Из такого рога можно сделать прекрасную рукоять кинжала с готовыми выемками для пальцев, можно повесить его на грудь, можно подарить самой красивой девушке, чтобы носила в своих густых волосах…

Дью затаил дыхание, нащупывая за плечом лук. Но как ни вкрадчивы были его движения, козел, взмахнув головой, ринулся прочь, едва касаясь камней легкими копытами. Охотник бросился следом, уже не думая об осторожности. Теперь самое главное – у кого из них окажутся быстрее и выносливее ноги! В азарте погони Дью перемахивал через такие расщелины, какие в спокойном состоянии благоразумно обошел бы кругом. Цепкие подошвы босых ног хорошо удерживали на шершавых от лишайника камнях. Он помогал себе руками, по-обезьяньи ловкими, хватаясь за корни и стебли колючек.

Иногда козел подпускал к себе так близко, что можно было рассмотреть зрачки в желто-карих глазах – не круглые, как у людей, не острые, как у хищников, но лежащие, похожие на бескровные прорези от узкого ножа. Можно было полюбоваться блестящими на солнце витыми рогами. Но стоило Дью потянуться к луку, как животное встряхивало головой и снова пускалось вскачь. Казалось, козел знал, что находится в полной безопасности до тех пор, пока руки мальчика свободны.