Он поднялся, быстро отряхнулся и помчался дальше.
Через несколько дворов он свернул на дорогу и вот он, был виден дом председателя. В темноте еле различима, виднелась соломенная крыша, она возвышалась над всеми домами, потому что двор председателя находился на небольшой возвышенности относительно других.
«Только бы он никуда не ушёл» – снова подумал Сенька и побежал прямо к этому дому.
Не прошло нескольких минут, как он перепрыгнул через старую слегка покосившуюся ограду, хотя калитка была рядом, но в впопыхах он просто о ней не подумал. Прошёл через небольшой двор и негромко постучал в окно.
– Сенька? – Удивился председатель, открыв маленькую форточку, – Тебе чего?
– Леонид Карпович, скорей, скорей! Там у дома Щукина человек, кажется это какой-то чужак, а может и убийца!
– У Щукина говоришь? – Переспросил председатель.
– Да, там он, зашёл в дом, и всё время оглядывался, как будто боялся чего, – быстро протараторил Сенька.
– Вы поспешайте, одевайтесь побыстрее, а я тут, на порожке посижу.
– Обожди Сенька, обожди. Ты вот что сделай, – сказал председатель.
– А ну-ка дуй к Воеводкину, знаешь, где он живёт?
– Знаю, – ответил Арсений.
– Вот и хорошо, ему всë объяснишь, мол так и так, расскажешь всë что видел, а я оденусь и к вам подойду, понял?
– Всё понял Леонид Карпович, как не понять, ну я побежал?
– Давай Сенька, давай.
Силантий Воеводкин возглавлял в только что созданном колхозе партийную ячейку. Прошедший всю гражданскую войну, физически сильный молодой красавец мужчина наотрез отказывался возглавлять колхозную партийную ячейку. Он считал, что это не для него, что он боец и его место на поле сражения, а не на заседаниях в колхозном правлении. Это было его убеждение, бить врага, сражаться не жалея сил до последнего. Так и промотался он по полям, да по лесам, сначала сражаясь с беляками, а потом и с бандами по всей матушке России.
В отряд его не брали в связи с ранением, а точнее его последствием. Ранение он перенёс тяжёлое, обычно после такого, не выживают, осколок разорвавшейся гранаты угодил в затылок и врачи долго боролись за его жизнь. Потом несколько месяцев учился заново разговаривать, но всё же до конца слова так и не проговаривал, да и получались они какие-то уродливые и для посторонних людей непонятные.
Но главная беда была не в этом, всё было гораздо сложнее, со временем он терял зрение. С каждым месяцем, неделей он видел хуже и хуже. Врачи никаких надежд не давали, а только просили соблюдать покой и избегать волнений, ведь только так можно было растянуть время как можно дольше, ведь впереди его ждала слепота.
Несмотря на все последствия страшного диагноза, Силантий рвался в свой отряд, к друзьям, к однополчанам, чтобы опять сражаться за советскую власть, за свой народ, за свою родину.
Он был «пропитан» ненавистью к врагу и любовью к своему народу, простым людям, из которых вышел сам, где вырос и обрëл понимание в борьбе за собственное выживание в этом несправедливом мире.
Губком Тамбова направил Воеводкина возглавить партийную ячейку в Кирсановский уезд село Кутузовка.
В этих местах ему приходилось воевать, поэтому здесь было всë знакомо и он хорошо ориентировался в этой местности.
Он жил в маленьком доме, который после смерти местных стариков совсем обветшал и был непригодным для проживания. Но его немного подремонтировали и вскорости, поселили недавно назначенного парторга Силантия Воеводкина.
