Мы притихли — даже Дракенбольт, кажется, стал жевать помедленнее.
Кай взглянул мне в глаза.
— И вот ты убил его. Что чувствуешь?
Я пожал плечами. Я действительно не знал, что чувствую. Было слишком много других впечатлений, и бой с Крушителем казался чем-то давним и далеким, хотя и произошел всего пару дней назад.
— Слышал о синдроме Джанкеля?
Я вздрогнул.
Кай, продолжая сверлить меня взглядом, неторопливо продолжил:
— После гибели этого гонщика многое изменилось. То, что раньше считали глупыми страшилками противников Эйдоса, обсуждают все чаще. Я сам…
Он задумчиво потер подушечки пальцев, будто растирая в щепотке невидимый порошок.
— В последнее время все чаще замечаю за собой, что в реале, когда злюсь, машинально складываю пальцы так, будто собираюсь скастовать заклинание.
— Обычное дело. Привычка. Я тоже частенько тянусь за несуществующим мечом.
— Да, конечно. Но… Знаешь, что меня пугает?
Между пальцами у него разгорелось голубоватое свечение, и из воздуха соткался продолговатый кристалл льда.
— Когда я делают так… даже в реале… Мои пальцы холодеют.
Я понимал, куда он клонит. И был готов к следующему вопросу.
— У меня есть контакты Стэна в реале — мы иногда общались. Но все эти дни он не отвечает на вызовы. Возможно, он мертв… Об этом ты не задумывался, Эрик? Возможно, ты человека убил.
Задумывался, конечно. И гнал от себя прочь эти мысли. И молил бога, чтобы о произошедшем не узнала мать. Вот только хрен я признаюсь в этом. Особенно этому хлыщу.
— Ты забываешь кое о чем. Я-то — тоже смертный. Рисковали мы одинаково. Простой выбор — убить или умереть. Так что можешь все эти пафосные речи засунуть себе куда подальше. Для меня Артар — тоже не игра. И никогда им не был.
В зале снова повисла гнетущая пауза. Кай, продолжая играться кристаллом льда на ладони, надолго задумался. И, наконец, сжал ладонь в кулак — так, что льдинка брызнула в стороны мелкими осколками.
— Что ж, ладно. Мы и правда отвлеклись. Крушителя не вернёшь. А если сейчас не взять себя в руки — то и Легион развалится. Новые бойцы всегда нужны, но сейчас — особенно. Так что, конечно, я готов принять всю вашу странноватую компанию. Но учти — моё доверие тоже ещё нужно заслужить. Ты прав: для меня ты — очень мутный выскочка, и пока я не пойму, что тебе нужно…
— Я уже сказал, что мне нужно. Мне нужен Легион.
Кай раздраженно отмахнулся.
— Это даже не смешно. И пойми меня правильно — дело не в борьбе за власть. Управлять гильдией — тот ещё геморрой. Я бы с радостью передал бы бразды кому-нибудь другому. Если бы было, кому передавать. Из всех центурионов я, похоже, единственный, кто и правда заинтересован в сохранении Легиона.
— А остальные?
— Феникса ты видел. Этот ублюдок увел с собой больше двух сотен толковых ребят. Слухи на этот счет противоречивые. Кто-то говорит, что он переметнулся к Корсарам. Но, зная Феникса, я больше верю тому, что он решил основать собственную гильдию.
— И крепость решил захватить? — спросил Макс. — Разве с двумя сотнями бойцов такую махину удержишь?
— Да не собирался он её удерживать, — поморщился Кай. — Просто хотел разграбить. Самое главное — увести прокачанных неписей-ремесленников. У нас, к примеру, лучшие гильдейские кузнецы в Артаре. Те же Корсары сотни тысяч золотых отвалят за каждого.
— А остальные центурионы? — спросил я.
— Пока толком непонятно. Разброд и шатание… Проклятье! — он швырнул бокал в стену, и тонкое стекло разлетелось на крошечные осколки. — Я, конечно, всегда знал, что Легион держится на Крушителе. Но не думал, что с его уходом все начнет разваливаться в первый же день.
