Посреди ночи тишину разорвал звук, который сначала показался частью сна. Это было пение – нежное, мелодичное, сливающееся с журчанием реки. Голоса, чистые и завораживающие, плели мелодию, от которой сердце замирало. Валера проснулся первым, резко сев. Его рука инстинктивно потянулась к артефакту, лежащему рядом. Сон ещё туманил разум, но что-то в этом пении вызывало тревогу.
– Лёва, вставай, – прошептал он, толкнув брата в плечо.
Лёва заморгал, сонно бормоча: – Что… что это за музыка? Красиво…
– Слишком красиво, – мрачно отозвался Валера, поднимаясь на ноги. Он огляделся, пытаясь понять, откуда доносится звук. Костёр почти догорел, оставив лишь тлеющие угли, и поляна утопала в лунном свете. Река блестела, как серебряная лента, и на её поверхности начали появляться фигуры.
Русалки. Их было трое – стройные, с длинными волосами, струящимися, словно водоросли, и глазами, сияющими, как звёзды. Они пели, медленно выходя из воды, их голоса манили, обещая покой и забвение. Валера почувствовал, как его ноги сами собой делают шаг к реке, а разум затуманивается. Лёва тоже поднялся, его взгляд стал стеклянным, и он, словно во сне, пошёл к воде.
– Идите к нам… – шептали голоса, вплетаясь в пение. – Отдых… вечный отдых…
Валера стиснул зубы, пытаясь сопротивляться. Он понимал, что это ловушка, но чары были сильны. Его пальцы сжали артефакт, и тот внезапно нагрелся, словно пробуждаясь. Лёва уже стоял у самой кромки воды, и одна из русалок протянула к нему руку, её ногти блеснули, как острые когти.
И тут раздалось громкое, яростное кряканье. Евдоким, вырвавшись из оцепенения, бросился вперёд. Гусь налетел на Лёву, клюнув его в ногу, и тот с криком рухнул на траву, очнувшись от транса.
– Ай! Евдоким, ты чего?! – завопил Лёва, потирая ушибленное место.
Но гусь не остановился. С невиданной для птицы храбростью он бросился к реке, хлопая крыльями и шипя на русалок. Те вздрогнули, их пение сбилось, а лица исказились от гнева. Одна из них попыталась схватить Евдокима, но он увернулся и клюнул её в руку. Русалка вскрикнула, отдёрнув конечность, и вода вокруг неё забурлила.
Валера, воспользовавшись моментом, поднял артефакт. Его разум прояснился благодаря действиям Евдокима, и он крикнул Лёве: – Заклинание! Быстро!
Лёва, всё ещё морщась от боли, схватил посох и начал читать защитные чары из книги, которую они взяли в библиотеке. Его голос дрожал, но с каждым словом набирал силу. Артефакт в руках Валеры засветился, и вскоре вокруг братьев возник золотистый барьер. Русалки, шипя и скаля зубы, бросились к ним, но свет отразил их, словно волну, столкнувшуюся со скалой.
– Уходите! – крикнул Валера, направляя энергию артефакта прямо в реку. Вода вспыхнула ярким светом, и русалки, издав пронзительный вопль, растворились в ней, оставив лишь круги на поверхности.
Тишина вернулась на поляну, прерываемая лишь тяжёлым дыханием братьев. Евдоким, гордо выпрямившись, вернулся к ним и крякнул, словно говоря: "Я же говорил, что я герой".
Лёва, всё ещё сидя на траве, посмотрел на гуся с благодарностью. – Ты нас спас, дружище. Если бы не ты, мы бы уже плавали с этими… красотками.
Валера опустился рядом, вытирая пот со лба. – Надо было сразу понять, что река слишком уж спокойная. Мы расслабились.
– Думаешь, это связано с Сердцем Хаоса? – спросил Лёва, задумчиво глядя на воду.
– Может быть, – ответил Валера, сжимая артефакт. – Или просто местные жители решили нас проверить. В любом случае, спать дальше здесь нельзя.
