Пикси двигался тем же маршрутом, которого придерживался в течение последних трех дней. Он вышел по улице на ближайшую площадь, купил в киоске коробку мышиного карри, после чего направился в кассу круглосуточного кинотеатра. Если он будет соблюдать обычный распорядок, то проведет в кино не менее восьми часов.
«И с этим ничего не поделаешь», – подумала Элфи. Надо закрыть дело до конца рабочего дня. Задача эта не из легких. Штука маленький, но шустрый. Задержать его без оружия и наручников почти невозможно. Почти невозможно, но у Элфи свои приемы.
Элфи купила билет у кассира-гнома и заняла место через два ряда позади пикси. В это время дня наплыва народу в кинотеатре не было. Кроме нее и пикси в зале сидело не больше пятидесяти зрителей. Многие из них даже не удосужились надеть специальные очки. Все они зашли сюда, просто чтобы скоротать время между обедом и ужином.
В театре нон-стопом крутили трилогию «Падение Тальтиу». Это была кинематографическая версия событий, связанных с битвой у холма Тальтиу. Именно после этой битвы люди вытеснили волшебный народец под землю. Последняя часть трилогии пару лет назад получила награду Подземной киноакадемии. Фильм отличался умопомрачительным спецэффектами, была выпущена даже интерактивная его версия, в которой зритель мог исполнить одну из второстепенных ролей.
Минут сорок Элфи наслаждалась захватывающими дух панорамными видами и неторопливо развивавшимися баталиями, потом вышла в проход и откинула капюшон. Если бы она служила в полиции, то просто подошла бы к пикси сзади и приставила бы к его спине свой любимый «Нейтрино-3000», но гражданским лицам было запрещено носить какое-либо оружие, и приходилось прибегать к более изощренной стратегии.
Стоя в проходе, она окликнула пикси:
– Эй, ты ведь Штука Фарт, верно?
Штука вскочил с кресла, но выше не стал. Придав своему лицу самое свирепое выражение, на какое только был способен, он повернулся к Элфи.
– А кого это интересует?
– Полицию, – ответила Элфи.
При этом она, во-первых, ничуть не солгала, а во-вторых, с сугубо формальной точки зрения не нарушила закон, выдавая себя за офицера полиции.
Штука, прищурившись, вгляделся в ее лицо.
– Да я ж тебя знаю! Ты – та знаменитая эльфийка, которая подавила бунт гоблинов. Я видел тебя по телику. Но ты больше не служишь в полиции.
Сердце Элфи лихорадочно забилось. Как приятно было снова заниматься делом! Пусть не очень почетным, зато настоящим.
– Может, и так, но это не помешает мне арестовать тебя. Сдашься спокойно или предпочтешь немножко посопротивляться?
– Сдамся, чтобы провести несколько веков в тюряге Атлантиды? А ты сама-то как думаешь? – спросил Штука, падая на четвереньки.
И крошечный пикси помчался под креслами, как выпущенный из пращи камень.
Элфи, накинув капюшон, побежала к пожарному выходу. Она ничуть не сомневалась, что Штука направился именно туда. Он поступал так каждый день. Любой уважающий себя преступник, попадая в здание, первым делом изучит пути отхода.
Штука добежал до двери раньше и вылетел из нее, как пес из будки. Элфи успела заметить только мелькнувший синий спортивный костюм.
– Объект уходит, – произнесла она, зная, что прикрепленный к шее микрофон передаст каждое ее слово. – Движется в твоем направлении.
«Надеюсь», – подумала она, но вслух не сказала.
Теоретически Штука должен был направиться в свое убежище – крошечную каморку на Хрустальной улице, в которой из обстановки была только скромная койка да кондиционер. Там-то его и поджидал Мульч. Так люди охотятся на птиц в высокой траве: один «поднимает» дичь, вспугнув ее, другой ждет в засаде. Охотники-люди обычно стреляют в птицу, чтобы потом съесть ее. Мульч использовал менее смертоносные, но не менее отвратительные методы.
