Свет. Белый. Холодный. Слишком много, словно не в телестудии, а в операционной. Или в морге. Патологоанатом-ведущий сложил губы трубочкой, растянул, высунул язык.
– И-э-а-о-у.
Почему он смотрит на нее, делая все это? Словно ее нет.
Ниоткуда появилась ассистентка, положила на стол серебристую коробочку с логотипом «Be mine1», придуманным самой Алекс. Два треугольника – стилизованные буквы «В» и «М», но, по мнению Майка, они символизируют равенство. «Ты сделала то, что не смог ни один политик!» – эту фразу Алекс слышала от него каждый раз, когда пыталась отказаться от интервью. Она ведь не глава корпорации, а всего лишь квантовый физик. Лабораторная мышь. «Вот поэтому все и хотят тебя!» – парировал босс. Все – это пользователи. Покупатели. То есть, боги.
– Пожалуйста, мэм.
Ведущий с безразличным лицом протягивал раскрытую коробку. Два черных кольца на бархатном ложе почему-то напомнили нарисованные глаза. Алекс сняла одно с подставки и медленно надела на палец. Кольцо со щелчком сжалось, подстроившись под ее размер.
– Десять секунд до эфира, – сообщил голос свыше.
Как раз. Ведущий надел свое и уставился в мигающий огонек камеры.
– Семь. Шесть. Пять.
Студия теперь казалась мастерской художника. Сосредоточенный и отрешенный, маэстро готовился положить первый мазок на чистое полотно. Волосы, падающие на лоб, добавляли его профилю что-то мальчишеское. Он резко повернулся к ней, и прядка с малым опозданием прыгнула на чуть прищуренные глаза. Художник улыбнулся, слегка прикусив губу, кивнул и повернулся к камере ровно на счет «один».
– Здравствуйте, дорогие телезрители, в эфире программа «Как это было?» и я, ее ведущий Ричард Уайт.
Какое красивое имя, Ричард!
– Сегодня у нас в гостях человек, который без преувеличения перевернул мир. Точнее, перевернула! Встречайте – лауреат Нобелевской премии дама-командор Королевского Викторианского ордена изобретатель трансформера мисс Алекс Росс!
Раздались аплодисменты, хотя зрителей в студии не было. По своим предыдущим выступлениям Алекс знала, что запись хлопков включают, чтобы гости вовремя делали паузы и оживляли кадр. Улыбнувшись, она показала несуществующей публике руку с кольцом:
– Здравствуйте.
Тембр чуть глубже, согласные мягче – для него. Ричард смотрел на нее блестящими глазами. С гордостью, с обожанием, с интересом. Подарил ей полувздох-полунамек и снова вернулся к камере.
– Еще пять лет назад невозможно было и помыслить об управлении любовью. Признаемся, мы вообще не знали, что это такое. Физиологи говорили про дофамин и серотонин, химики – про двафенилэтиламин, психологи – про нервное расстройство. Но никто из них понятия не имел, что именно является триггером к выработке гормонов, отчего вдруг сдают нервы, и главное – почему невозможно запустить эти процессы по собственному желанию? Было невозможно. Пока аспирантка Хьюстонского университета не взялась за дело. Алекс, как вам в голову пришла идея трансформера?
Он опять смотрел на нее, инстинктивно покручивая кольцо. Волнуется.
– Вообще-то сначала такой идеи не было. Я просто изучала волны мозга, и наткнулась на новое излучение, индивидуальное для каждого человека. Сообразила, как его измерить, а уж потом попробовала устроить резонанс.
– Любовь – это резонанс, друзья! – воскликнул Ричард. – Раньше его устраивал наш мозг, когда хотел, с кем хотел и насколько хотел. Многие из нас могут подтвердить, что это происходило в самых неподходящих ситуациях, с неподходящими людьми и на совершенно неподходящие сроки. Вы еще помните муки неразделенной любви? Я вот помню. Знаю, трудно поверить…
