На этот раз Ричард не дал овациям шанса. Выпрямившись, он поднял вверх указательный палец и перешел в наступление:
– Однако плюсов без минусов не бывает, не так ли, мисс Росс? Вот вы привели в пример самолет. Верно, в пункт назначения попадешь очень быстро, однако пропустишь все, что мог бы пережить, выбрав путешествие по земле. Не попробуешь фирменное блюдо в придорожном кафе, не заночуешь в лесу, не потеряешь кошелек, не обретешь друзей, ничего этого не будет. Процесса не будет. Только результат. А можно ли высоко ценить то, что далось слишком просто?
Он сделал трагическую паузу и посмотрел на нее, красуясь. Хорош, до чего же хорош! Подготовил ей прекрасный трамплин перед главным аргументом.
– Вы правы, – кивнула Алекс и повернулась к камере. Брови озабоченным домиком, в глазах суровость и жалость, пополам. – Но что насчет тех, кто не доедет? Тех, кто потратит двадцать лет на дорогу и поймет, что это неправильное направление? Тех, кто заблудится и потеряет веру… Может, им лучше сесть на самолет?
Она развела руками и разрешила сжатым губам дрогнуть только после рукоплесканий:
– У всех есть выбор.
Безупречное туше. Майк будет доволен!
Маэстро взял ее руку, чтобы были видны оба их кольца.
– У нас есть выбор! У американцев. А еще у жителей Канады и большей части западной Европы. Однако недавно стало известно, что и восток потихоньку сдается компании «Be mine». Верно, Алекс?
– Мы начали поставки в Польшу и Чехословакию, и, будем надеяться, переговоры с Россией тоже пройдут удачно. Как раз сегодня я лечу в Москву.
– О! Желаем удачи, – Ричард скрестил пальцы, предлагая зрителям сделать то же самое. – На родине. Вы ведь родились в России?
– Да. Мои родители эмигрировали, когда мне было три года. Я знаю только «водка», «новий год» и «я ни гавару паруски».
Они немного посмеялись. Конечно, это была неправда – язык она понимала, и даже могла сносно объясниться, но шутка про водку всегда работала.
– Говорят, это уже не та Россия, о которой вам рассказывали родители.
Алекс пожала плечами. Пока были живы, ее родители не то что говорить, даже слушать о родине не желали. «Эта ненормальная страна, – утверждали они, – которая никогда не изменится».
– Рад сообщить, что водку пьют уже не все, и медведи по Красной площади больше не гуляют. Как вы считаете, улучшатся ли отношения между нашими странами благодаря «Be mine»?
– Я оптимистична. Судя по нашему опыту, трансформер действует и на политиков.
– Да, но русские не такие как наши!
Они хохотнули в унисон. Интервью получалось живое, легкое. Как приключение. Как игра.
Бабочки в животе порхали до аэропорта. Потом сдохли. Низкие тучи, казалось, стремились теснее прижаться к земле. Алекс почти вбежала в спасительный терминал, горящий разноцветными огнями, и сразу направилась в зал отдыха.
Поужинать не получилось: заказала пасту с морепродуктами, однако съела три креветки и отодвинула тарелку. Еда была безвкусной, резиновой – иногда после трансформации такое случается, но проходит через пару часов. На телеэкране шло утреннее интервью, уже со зрителями. Записанные непонятно когда, они хлопали, улыбались и хмурились идеально в тему. Алекс заметила, что несколько соседей по залу смотрят прямо на нее.
«И не скрыться никуда, – подумалось грустно, – и никогда». Майк говорит, что нелюбовь к публичности у нее из-за синдрома самозванца, который атакует всех гениев – они, мол, уверены, что созданное ими недостаточно хорошо.
