И все же… Теперь, если быть честным с самим собой, все стало как-то по-другому. В пору их знакомства он был молод, неловок и безвестен; она его полюбила и никогда не жаловалась. Сейчас он по-прежнему молод, но при этом еще и благополучен, и знаменит; в Сэвил-клубе ему случается часами занимать многочисленных сотрапезников увлекательной беседой. Он сохранил самостоятельность и – не в последнюю очередь благодаря своему браку – здравый рассудок. Успех его стал закономерным результатом упорного труда, и люди, не прошедшие испытание успехом, считали, что таков достойный финал любой истории. А между тем Артур не был готов к завершению своей истории. Если жизнь складывается из рыцарских подвигов, то он спас прекрасную Туи, покорил город и в награду получил злато. Но должно было пройти немало лет, прежде чем он согласился бы взять на себя роль мудрого старейшины своего племени. А чем занимать себя странствующему рыцарю по возвращении домой, в Саут-Норвуд, где ожидают жена и двое детей?
Проблема, пожалуй, не из самых сложных. Он должен их защищать, вести себя с честью, внушать детям правила достойной жизни. Можно также пуститься в новые странствия, не связанные, естественно, со спасением прекрасных дев. Покорить множество вершин на литературном поприще, в свете, путешествиях и политике. Как знать, куда приведут внезапные порывы? Он всегда будет окружать Туи вниманием и заботой; он ни на минуту не сделает ее несчастной.
И все же…
Джордж
Гринуэй и Стентсон всегда заодно; впрочем, Джорджа это не волнует. В обеденный перерыв его совершенно не тянет в питейное заведение – куда приятней сидеть под деревом на Сент-Филипс-Плейс и подкрепляться материнскими сэндвичами. Ему нравится, когда новые знакомцы просят его разъяснить какие-нибудь тонкости гражданского права, но порой они секретничают между собой про скачки, букмекерские конторы, девиц и танцульки – это не вызывает ничего, кроме удивления. А в последнее время у них не сходит с языка Бечуаналенд, откуда с официальным визитом прибыли в Бирмингем вожди племенных союзов.
Когда они собираются втроем, этих парней хлебом не корми – дай им засыпать тебя вопросами да подразнить.
– Признайся, Джордж, сам-то ты из каких мест?
– Из Грейт-Уэрли.
– Да нет, где конкретно твои корни?
Джордж задумывается.
– В доме викария, – отвечает он, и эти жеребцы ржут.
– А девушка у тебя есть, Джордж?
– Не понял?
– Наш вопрос перегружен незнакомой юридической терминологией?
– Да нет, мне просто подумалось, что негоже совать нос в чужие дела.
– Ой, какие мы чувствительные.
Гринуэя и Стентсона особенно увлекает и веселит именно эта тема.
– Небось, она красотка, Джордж?
– Вылитая Мэри Ллойд, я угадал?
Не дождавшись ответа, они склоняются друг к другу головами, сдвигают шляпы набекрень и заводят серенаду: «С га-лер-ки смотрит лю-би-мый мой».
– Ну же, Джордж, открой нам ее имя.
Через пару недель Джордж выходит из терпения. Хотят – пусть получат:
– Ее имя – Дора Чарльзуорт, – выпаливает он экспромтом.
– Дора Чарльзуорт, – повторяют они. – Дора Чарльзуорт. Дора Чарльзуорт?
В их устах это звучит все более надуманно.
– Она сестра Гарри Чарльзуорта, моего друга.
Джордж надеется, что теперь его оставят в покое, но они, как видно, раззадорились еще сильнее.
– Какого же цвета у нее волосы?
– Ты с ней целовался, Джордж?
– Сама-то она из каких мест?
– Нет, где конкретно ее корни?
