Демоны послушно умирали, напрасно пытаясь зацепить её когтями или клыками. Додревние мечи, словно добытые невесть из каких могильников, разлетались ржавой пылью; Райна смела первый заслон, чувствуя, как переполняет её сила, – меч жадно пил отнятые им жизни, пусть это и были всего лишь жизни демонов.
«Сколько ж я про тебя, оказывается, не знаю, Оружейница», – мельком подумала Райна, разметав возникшую на пути живую завесу. Асы оказались уже совсем близко, и только тут валькирия разглядела, что за каждой из серых теней тянется, исчезая где‑то в ветвях Великого Древа, нечто вроде призрачной пуповины, явно тянувшей их всех назад.
Ага! Вот оно то, что можно разрубить, то, где она, именно она, воительница, а вовсе не чародейка, может помочь.
Райну захлёстывала радость, небывалая, какой она не ощущала с рождения – так, во всяком случае, казалось валькирии.
Вот они, родичи, старшие братья и сёстры, серые тени, лёгкий туман, до сих пор привязанные к здешним залам Хель; покончить с этим! Одним ударом! Это ведь так просто, так легко; именно это она умеет лучше, чем что бы то ни было!
Альвийский меч резко взвизгнул, разрубив первую из пуповин – ту, что тянулась за Тором.
Отдача едва не сорвала валькирию с золотого мостка. Правую руку пронзила острая боль, ледяной холод вцепился в плечо, так, что Райна заскрежетала зубами, едва не выпустив клинок из разжавшейся ладони.
Она не остановилась. Второй лопнула привязь, что тянулась за Хеймдаллем. Вновь боль и льдистые когти, терзающие её тело, не замечающие стали доспехов; но нет, её так не возьмёшь!
Бальдр. Хёд. Сиф. Фрейя. А, вот и ты, ревнивая Фригг, не жаловавшая нас, живых свидетельств измен О́дина тебе; впрочем, неважно, ты тоже будешь свободна!
И ты тоже будешь свободна, Йорд, у тебя достанет дел в новом Асгарде. И ты, Браги, ты ещё долго станешь радовать нас своими висами на буйных пирах в возрождённой Валгалле!..
Но тени асов, хоть и освобождённые, словно и не замечали воительницу, плыли сквозь неё, бесплотные и равнодушные.
«Ничего. Это ничего, – сцепив зубы, повторяла себе валькирия. – Это залы Хель, просто залы Хель с другим именем, ничего больше. Отец непременно придумает, что делать дальше, как вернуть вам плоть и память. Мне бы только вытащить вас отсюда».
Тени скользили по золотому лучу сквозь валькирию, по‑прежнему не замечая её; глаза опущены, руки молитвенно сложены, словно у адептов Спасителя. И эта полная покорности поза Райне совсем не нравилась.
Только тут валькирия вдруг заметила, что тени асов начинают одна за другой сходить с золотого луча, скользя куда‑то вперёд и вверх, туда, где вновь сходились знакомые облака, тая в глубине таинственное блистающее сердце.
Эт‑то ещё что такое?! Откуда? Почему?
– Гад! – заорала валькирия, потрясая мечом. – Решил украсть?! Хрен тебе, а не асы! Понял?! Хрен!
Её трясло от бешенства. Меч заплясал, словно сам собой выписывая руны, но губы валькирии уже раскрывались, с них слетали слова новой висы:
Пала темница,
Слабы оковы,
Не удержать
Поступи славных,
Поступи мудрых.
Боги Асгарда,
Домой возвратитесь!
Не удержать
Поступи храбрых,
Поступи дерзких.
Боги Асгарда,
Настала пора
Вспомнить, кто вы,
И к уделу вернуться.
Пусть пепелище
Там, где стоял
Дом ваш, от века
Героями славный, –
Новый воздвигнем
Чертог мы златой.
Сядем на троны,
Станем судить,
Станем рядить
И воздадим
Справедливою мерой
Всем.
Виса рождалась сама. Простые слова, но их сейчас полнила старая сила валькирий, и тёплый ветер вдруг задул с удесятерённой силой, да так, что тени одна за другой, словно влекомые невидимой нитью, потянулись обратно, к Райне.
