В казахских аулах было еще одно существенное отличие от русских или украинских деревень в Казахстане. В последних еще на заре установления Советской власти были в массе своей созданы сельсоветы. В деревнях, в которых было по 20–30 дворов, от избы до сельсовета можно было дойти пешком, и потому крестьяне имели возможность обращаться в сельсовет по тем или иным вопросам. В казахских хозаулах никаких советов не создавалось за малочисленностью населения, а Совет административного аула находился в лучшем случае в 20–30 км. Кроме того, весной казахи снимались и уходили на летние пастбища за десятки и сотни километров от своего аулсовета. Поэтому в казахских хозаулах население могло годами не видеть председателя совета, и жило изолированно от Советской власти. Все вопросы решали зажиточные хозяева, которые при необходимости могли съездить к председателю аулсовета и договориться с ним по-свойски.
Вследствие огромных расстояний, отсутствия транспорта и общей бедности республики, накануне коллективизации никакой связи центра с аулами просто не существовало. В ауле не было ни телефона, ни радиточек, ни почтового сообщения. Даже в 1932 году колхозы не имели телефонной связи, телефон имели 10,2 % сельсоветов, 23,1 % совхозов.[152]
По сути своей, накануне коллективизации Советская власть в ауле существовала в большей степени на бумаге, чем на деле. Это открыто признавалось в Казкрайкоме. Филипп Голощекин говорил в своем докладе на 2-м Пленуме Казкрайкома в апреле 1926 года: «В казакском ауле нет Советской власти».[153] Даже сельсоветы и аулсоветы, которые все же существовали и как-то работали, тем не менее были совершенно неуправляемы по причине отсутствия с ними связи. Распоряжения центральных органов попросту не доходили до мест, и в столице Казахстана не было возможности узнать, как эти распоряжения выполняются на деле.
Конец ознакомительного фрагмента.
