– Я хотел бы Вам помочь, но везде камеры. Если я открою дверь, меня завтра же выгонят! Поймите вы это наконец!
– Я просто хочу жить…
Голос тихий – тихий. Стеклянные глаза смотрели на закрытую дверь, как на еще одну несбывшуюся надежду.
– Откройте мне мне дверь, пожалуйста. На воздухе голова пройдет быстрее, – тёплый женский голос донёсся до девушки.
Охранник неохотно встал и пошел к двери, громко тряся связкой ключей. Их эхо играючи раздалось по всему Дому Студента. Он по-прежнему жевал печенье с запахом малины и ванили. Только запах. К запаху добавки, ничего натурального: ни малины, ни ванилина. Иллюзия с приторным запахом ванили.
– Голова покруживается. Пусть меня доведёт до скамейки эта милая девушка, – показывая на Ашнату, попросила женщина.
– Проведите нашу нянечку во двор. Видите, у неё сильно болит голова, – подойдя к Ашнате, попросил привратник и мысленно выдохнул.
Ему хотелось помочь девушке с бледным лицом, но страх потерять работу был сильнее. Инстинкт самосохранения победил. Свойственно человеку. Ничего удивительного.
Держа пожилую женщину под руку, девушка шла по ночному двору и вдыхала свежесть звенящего воздуха. Божья Рука дотронулась до Ашнаты и помогла ей.
– Надо же, совсем нет ветра. Я не припомню такой тихой ночи, – произнесла женщина.
– Тишина перед бурей, – потрескавшиеся губы ответили на автомате, глаза по-прежнему не выражали ничего живого. Только боль.
– Нет, эта тишина после бури, – тёплый, молочный голос обволок Ашнату. Мелкие мурашки пробежали по её коже.
– Давайте присядем. Вам не нужно сейчас много ходить, – наконец нотка участливости прозвучала в голосе белой, как полотно девушки и она указала на скамейку.
– Я сяду, дочка, сяду. Не переживай. А ты иди!
– Мне некуда идти. Но и там оставаться я не могла. Понимаете? – и снова эта мольба в глазах.
– Можешь не рассказывать мне ничего. Просто знай, что как бы это странно сейчас не звучало, я тоже была молодой и я тоже страдала. Но все прошло. И твоя боль временна и скоро пройдет!
– Как Вы можете знать? Ведь каждая судьба неповторима…
– Я не знаю твою судьбу и не чувствую твою боль. Но я чувствовала свою.
– Спасибо за участие. Я пожалуй пойду пройдусь.
Девушка шла быстрым шагом по саду пока не уперлась в закрытую калитку. Остановившись около неё, она вздохнула. «Вот и хорошо. Все равно за калиткой такая же ночь. Ничего нового. Никакого спасения», – подумала она и оглянулась.
Она стояла напротив своего окна. Сейчас оно казалось ей одним из тысячи спящих окон. Ничего не говорило о том, что там кому-то плохо, нестерпимо больно и одиноко. Со стороны все окна кажутся одинаковыми. А сколько тайн таит каждое из них.
– Ты не хочешь уходить, детка?
– У меня не хватит смелости.
– Детка, понимаю тебя. Только ведь не забор тебя останавливает. Его можно перепрыгнуть и уйти.
– Я хочу забыть. Почему люди не могут забыть с такой же легкостью, как закрывают окна, чтобы казаться спящими за занавесками?
– Где-то я прочитала, что нага человеческая душа не изучена. Она мечется, мучается, но помочь ей может только время.
– Почему люди часто обижают друг друга? Почему уходят друг от друга?
– Видишь, эта таблетка от головной боли, – женщина разжала ладонь, в которой лежала таблетка. – Душа еще не изучена, поэтому и таблеток от душевной боли еще не изобрели. Значит, нужно научиться самой себе помогать, детка. А то как бы получилось: заболит душа, выпил таблеточку и прошло? Нет, так не годится. Только сам себе человек может помочь. Сам!
