10. Равным образом в нас можно видеть и запретное древо, не есть от которого нам было велено>161, [то есть подразумеваются] противоестественные страсти, неразумное употребление наших естественных сил, порочные сласти плоти, похоть очей, наслаждение суетным, наглые речи, [срывающиеся с нашего] языка, непристойное пресыщение яствами, необузданное пьянство, неудержимая ярость, ужасный и жгучий гнев, порождающий [смрадный] дым памятозлобия, подозрительность к ближнему и остальная вереница страстей, возбуждаемых в мысли>162. Таковы отпрыски преслушания, таковы плевелы лукавого>163, выросшие рядом [с этим преслушанием], которые выпалываются с помощью молитвы и поста. Ибо [Господь] говорит, что бес сей «не может выйти иначе, как от молитвы и поста» (Мф. 17, 21; Мк. 9, 29).
11. и если так обстоит дело, то произволение является средоточием [человеческой жизни], обладая властью направлять стремление воли к одному их этих [двух: либо к насаждению Божиему, либо к запретному древу]>164. Однако, если я могу поступать самовластно так, как я хочу, я не буду злоупотреблять [своим] самовластием>165 и губить честь этого самовластия, заставляя лучшее рабски служить худшему. Ибо если я обладаю волей для того, чтобы делать то, что сознательно выбрано мною>166, то я должен воспринять и способность различения, чтобы отделить зло от добра и волю [свою] согласовать только с одним добром. И таким образом, ведая о добре посредством непретыкающегося различения, я соблюдаю [в себе] то, что по образу, руководимый, словно [зоркими] очами, ведением; а любя одно только добро, посредством хотения этого добра я начертываю [в своей душе] то, что по подобию, как мыслящий, говорящий и творящий всё то, что соответствует Слову>167.
12. Опираясь на различение и научение, [преподаваемые] Божественными Писаниями, я нахожу, что пост есть врата и оплот всего доброго. Он, в обилии даруя причастие доброму и насыщая вкушающего от плодов добродетели, приготовляет того, кто предпочитает воздержание во всем, не облачаться в [сладкое] удовольствие тленными [вещами]. Когда пост соблюдается, то он облекает соблюдающих его в ризу благопристойности и дерзновения [по Богу], но те, которые отвергают его, одеваются в хитон непристойности, позора и бесстыдства. Пост уводит любящих его от [вещей] низменных и земных и возводит их на гору молитвы, а также вводит их во мрак Сущего, Которое превыше всякого ведения>168, позволяя им воспринимать ведение Истины. Благодаря посту мысль и тело [постящихся] становятся скрижалями: на них пишутся слова мудрости и начертываются способы добродетели, упорядочивая [таким образом] ум израильтянина>169. Пост, возжигая сильного ревнителя [благочестия], являет [его миру], и, вознося горе состоящее из четырех элементов тело с помощью стяжания главных добродетелей>170, он восхищает душу от земных [попечений], вознося ее к томлению о небесном. Пост обуздывает порывы ярости, гнева, крика и злобы на ближнего>171 и успокаивает движения невоздержанного языка и дерзких рук, заставляя прирожденные [нам] страсти подчиняться и делаться послушными тому, кто постится, подобно тому как некогда львы подчинились Даниилу (Дан. 6,16–24)>172. Пост гасит пламя плотского разжигания и укрепляет зоркий ум для [постоянного] бдения; этот ум, издавая глас молитвы в середине сердца>173, имеет вместе с собою Ангела Великого Совета – Иисуса Христа
