Ассистентка Злодея - страница 35

Безответственно, конечно, надолго оставлять такую магическую рану, как её порез от ножа, без лечения. Но когда отчаянно пытаешься двигаться дальше, нет ничего хуже физического ограничения, не пускающего тебя вперёд. Если показать рану лекарю, начнутся вопросы, а к этому Эви не была готова. Она сходит к целителю, обязательно сходит, когда будет готова.

Неприятность, случившаяся с Эви по вине её бывшего нанимателя, ничем не отличалась от ситуаций, в которые попадали многие девушки, получающие от ухмыляющихся хозяев сомнительные предложения. Если подумать, ей ещё повезло отделаться одной лишь магической царапиной.

Сама эта мысль – что ей радоваться бы пусть и небольшой, но травме, не говоря уже о том, что не только ей, а вообще любой женщине, – была столь смехотворна и несправедлива; будто у тебя украли драгоценности, а ты ещё должна спасибо сказать.

В Эви вспыхнул такой гнев, что пришлось набрать воздуха, чтобы не закричать. Она откинула голову назад, прохладный вечерний ветерок поцеловал её в щёки, успокаивая. Она расскажет Татьянне, когда поутихнет и свечение, и буря в душе. Глупо это – стыдиться того, что оказалась в уязвимом положении. Она не виновата. Может, самое время обратиться за помощью.

Она покачала головой, выбросила рану из головы и огляделась, ища, на что бы посмотреть. Гладкий открытый чёрный экипаж, в котором они катились по дороге, был простым и не требовал украшений, чтобы привлекать внимание, – прямо как босс.

Птички и какие-то ещё существа чирикали не так, как по утрам, когда она шла в замок: теперь лес пробудился.

После того как Татьянна вылечила её лодыжку, попутно засыпав Эви миллионом вопросов, босс отвёл её ко входным воротам, где ждал экипаж и лошади.

С тех пор они не сказали друг другу ни слова.

Обычно у Эви уходило около часа на то, чтобы добраться до завесы, окружающей замок Злодея, срезая путь где только возможно. Но они ехали кружным путём по гравийной дороге, и Эви отчаянно хотелось заполнить неприятную паузу.

Она ненавидела тишину.

Было тихо, когда она видела брата в последний раз. Было тихо, когда ушла мама. Было тихо, когда заболел папа. Тишина уже принесла слишком много боли. Эви инстинктивно шарахалась от неё, ожидая беды.

Она отвлеклась, глядя на чёрные кожаные перчатки босса и поводья. Он правил экипажем угрюмо и внимательно, не отрывая взгляда от дороги и заходящего солнца.

Эви перевела взгляд на Кингсли, который сидел на маленьком насесте – она не сомневалась, что насест здесь исключительно ради лягушки.

– Ты часто берешь с собой Кингсли на прогулки?

Не взглянув ни на неё, ни на их перепончатого друга, босс ответил:

– Даже я не такое зло, чтобы запретить ему… солнце. – Он почти споткнулся на последнем слове. – Кроме того, чем больше я ему позволяю, тем реже это безобразие пытается сбежать.

Он выразительно посмотрел на Кингсли. Тот сдался первым и отвернулся.

– Спасибо за заботу, но ноге уже получше, я могла бы и пройтись.

Коса совсем расплелась, прядки чёрных волос щекотали шею.

– Я не знал, что ты ходишь пешком. – Он стиснул поводья, не глядя на неё.

– Я ездила пару раз, но семье лошадь не по карману. Не говоря уже о том, что бедную животинку просто некуда ставить. Да и вообще я люблю гулять.

Он кивнул – кажется, сам себе.

– Конечно. Кому не понравится ежедневный двухчасовой вояж.

Эви не нашлась ни с пристойным ответом, ни с непристойным – положение было воистину отчаянным.